– Вряд ли. Хотя, судя по тебе, ты видела всех, кто родился после Бородинского сражения. Это шутка! Не принимай на свой счет. Ну-с, куда мне присесть?
– Розик, паркуйся рядом со мной. – Алина кокетливо поправила прическу и послала воздушный поцелуй Петру.
Ирина Олеговна подошла к камину и, призвав дам к полной тишине, начала вещать:
– Итак. Объявляю двенадцатый аукцион открытым.
– Ура!
– Браво!
– Сразу после окончания мероприятия вас, как обычно, ждет банкет.
Пока Яблочкина толкала речь, Алина Тимуровна нагнулась к Розалии.
– Розик, как тебе Петя?
– Честно?
– Разумеется.
– Я бы за него и пятерку не дала.
– Роза!
– Он старый, страшный, толстый и вообще похож на урода.
– Лот номер один, – объявила Яблочкина. – Петр!
Дамы оживились. Но больше всех засуетилась Алина.
– Начальная стоимость восемьсот долларов, – Ирина Олеговна кивнула брату.
Толстяк подошел к сестре и, раскланиваясь во все стороны, сверкнул золотыми зубами.
– Восемьсот пятьдесят! – закричала крашеная брюнетка, подняв вверх руку.
– Девятьсот! – завопила Алина.
– Девятьсот пятьдесят! – спокойно молвила круглолицая пампушка.
Катарина наблюдала за происходящим, не в силах поверить, что пребывает в состоянии бодрствования. Пять минут спустя за Петра началась настоящая схватка. Взмокшая Алина Тимуровна метала молнии.
– Тысяча восемьсот.
– Тысяча девятьсот! – так же спокойно говорила пампушка.
Бедная Алина была вынуждена признать собственное поражение.
– Так не честно, второй месяц меня обходит Верка.
– У нас все по-честному. – Вера встала и, приблизившись к Петру, взяла того под руку и чинно прошествовала в столовую.
Алина последовала за ними.
– Буду ждать вас в столовой. Если Петьку купили, мне здесь делать нечего.
Яблочкина светилась, словно иллюминация.
– Лот номер два – Васек.
В гостиной появился высокий усатый мужчина в джинсовом костюме. В принципе, лот номер два был не дурен собой, если бы не присутствовало одно коварное «но». Вес Васька от силы дотягивал до отметки пятьдесят килограммов. Не мужчина, а самый настоящий дистрофик.
Розалия не удержалась:
– Фу! Не подсовывай нам фуфло! Давай нормальных мужиков. И закрой окно, а то Васек сейчас улетит, но в отличие от Карлсона – не вернется.
– Пятьсот долларов! – перебила старушенция.
Ирина попыталась поднять ставку, но желающих провести ближайший месяц с Васьком не оказалось.
– Продано за пятьсот баксов Марьяне Тихоновне.
Старуха возликовала:
– Васек, завтра поедем в Третьяковку, а потом ужинаем в ресторане. Вот увидите, я его так откормлю – не узнаете.
Розалия Станиславовна сникла. Мужчины, продающиеся с аукциона, оказались не в ее вкусе. Не произвел впечатления на свекровь ни жилистый Санек, ни долговязый Витек, ни седой Костик, ни коренастый Ленчик.
Гостиная практически опустела. Все переместились в столовую. Ирина Олеговна выразительно посмотрела на Розалию и сидящую рядом с ней Надежду Семеновну.
– У нас остался последний лот. Он достанется одной из вас. Кому именно повезет, мы узнаем уже сейчас. Встречайте – Игорь!
Увидев Игоря, Катка задалась единственным вопросом: как мужчину с внешностью киногероя угораздило попасть в коттедж Яблочкиной?
Игорю было слегка за пятьдесят. Внешность – более чем впечатляющая. Правильные черты лица, голубые очи, греческий профиль, волевой подбородок.
Тряхнув копной русых волос, Игорь сунул правую руку в карман джинсов.
Розалия Станиславовна заморгала.
– Это не сон? Он действительно настоящий?
Яблочкина коснулась локтя Игоря.
– Можете потрогать.
Свекровь вскочила с дивана.
– А какие бицепсы! Котик, тебе жутко повезло, что сегодня приехала я, в противном случае тебя бы купила одна из этих мерзких ста… тетенек. Ну ты и красавец. Ката, зацени!
– Секундочку, – Надежда Семеновна оттолкнула свекровь. – Вы его еще не купили, поэтому давайте придерживаться правил.
– Он мой! Отдам все до последней рубашки.
– Тогда начнем торг? – веселилась Ирина. – Начальная ставка Игоря – тысяча долларов.
Надежда отреагировала первой:
– Тысяча сто!
– Тысяча двести!
– Полторы!
Розалия покрылась пятнами.
– Тысяча семьсот!
– Рассмешили. Две тысячи.
Катарина напряглась. Вот он, тот самый опасный момент, о котором предупреждала свекровь. Розалия входит в раж.
– Две с половиной!
– Три! – Надежда вызывающе смотрела на растерянную Станиславовну.
Ирина Олеговна подливала масла в огонь.
– Давай, Розалия, не жалей денег на Игорька. Ты посмотри, какой мужчина, тебе все девчонки завидовать будут.
– Три с половиной тысячи!
– Розалия Станиславовна, остановитесь.
– Ката, не лезь под горячую руку!
– Четыре, – голосила Надежда.
– Откуда у тебя столько денег, стерва? Посмотри на себя в зеркало. Да с тобой ни один мужик меньше чем за сотню рядом не сядет.
– Обойдемся без оскорблений. Надежда предложила четыре тысячи, – напомнила Яблочкина.
– А я предлагаю пять!
Катарина застонала.
А вот Игорь чувствовал себя великолепно. Не переставая позировать, он с легкой иронией смотрел на раскрасневшихся дам, гадая, кого же в конечном итоге ему придется сопровождать в походах по музеям и театрам?
Надежда Семеновна начала заламывать себе руки.
– Ну что, съела? – Розалия победоносно взирала на конкурентку.
– Сегодня победа на вашей стороне, – прошептала она и выбежала из гостиной.
– Ката, я ее сделала! Мы победили! Игорек, собирайся, ты едешь со мной.
– А как же банкет?
– Ириночка, солнце мое, некогда мне на банкетах рассиживаться. Мы торопимся.
– Что ж, хозяин барин. Давайте пройдем ко мне в кабинет и произведем оплату.
Розалия опустила глаза в пол.
– Э… Иришечка, понимаешь, тут такое дело… Скажи, ласточка, могу я рассчитывать на кредит?
– Какой кредит? У вас нет денег?
– Есть, но всего три тысячи.
– Но Надя предлагала четыре.
– Войди в мое положение. Сделай исключение из правил.
– Нет! – отрезала Яблочкина. – Либо вы платите пять тысяч, либо лот вновь выставляется на торги.
– Значит, на принцип идешь? Ну ладно, ты сама напросилась. Не хотела я говорить, но придется. Вы сборище старых извращенок! Ваше место в психушке! Маразматички!
– Вон из дома!
– И мужики у вас бракованные.
– Не сметь появляться на пороге коттеджа!
– Сутенерша! Хозяйка притона! Да по тебе налоговая плачет! Завтра же сообщу куда следует!
Катарине пришлось приложить немало усилий, чтобы дотащить свекровь до «Фиата». Разразившись отборной бранью, та никак не могла успокоиться. А придя в себя, Розалия взяла с заднего сиденья книгу и, дабы поскорее забыть аукцион, погрузилась в чтение.
Катарина сконцентрировала внимание на дороге. Затылок буквально раскалывался от боли.
Ну за какие грехи ей попалась такая свекрища? Почему именно ей, а не кому-нибудь еще?
Считаясь дамой гламурной от кончиков ногтей до корней волос, Розалия непрестанно твердила на каждом шагу, что она рождена для того, чтобы стать знаменитой. Прославиться она мечтала всегда. Причем свекровь абсолютно не волновало, как именно и на каком поприще прославляться. Главное – чтобы ее имя оказалось у всех на устах.
Не хватит пальцев на сотне рук, чтобы подсчитать, сколько раз свекрища – обладая редким даром втягивать всех и каждого в переплеты – заставляла Катку краснеть за ее несносное поведение.
Усидеть на месте Розалия не могла. Ей требовалось постоянное движение, драйв. Чтобы вокруг все бурлило, кипело, извергалось, ну конечно, при условии, что главной звездой мероприятий окажется она любимая.
Спорить, а тем более перечить Розалии было не принято. Нет, попытаться, конечно, было можно, только потом вам это сто раз вышло бы боком.