И еще поняла Гаухар, что Агзам Ибрагимов, должно быть, знает жизнь и не привык бросать слов на ветер. Она вспомнила также, что Агзам, слушая, взглянул на нее пристально и глубоко. Гаухар даже смутилась. Что таится в этом взгляде? Возможно, — заведующий районо подумал: «Заурядная женщина не стала бы так волноваться за судьбу чужого ребенка». Хотя не исключено, что это был один из привычных его взглядов во время бесед с посетителями.
Дома у себя Гаухар вспомнила об Агзаме Ибрагимове, о происшедшем в районо разговоре. Это была всего третья или четвертая их встреча. Что особенного в этом? Мало ли кому из районных работников приходится встречаться с учителями. Правда, со свойственным молодой женщине любопытством Гаухар после первого же знакомства с Ибрагимовым в школе кое-что расспросила о нем. Только и всего. И во время сегодняшней встречи ничто не выходило за рамки делового разговора, если не считать единственного — слишком пристального взгляда Агзама, — ничего особенного не произошло. Все же вот что странно: дома Гаухар в мыслях невольно сравнила Ибрагимова с Джагфаром. Это было чисто внешнее сравнение, ведь она совсем не знала ни характера, ни интересов Агзама. И если уж говорить начистоту, Гаухар вроде бы не нашла в этом человеке ничего особенно выдающегося или привлекательного. Ну, допустим, он энергичный, волевой человек с немалым жизненным опытом. Этого еще недостаточно, чтобы увлеченно расхваливать его, как делают некоторые знакомые Гаухар преподавательницы. Джагфар по первым впечатлениям когда-то казался ей весьма незаурядным человеком, а на поверку вышло — вон какой…
Заведующий районо обещал вплотную заняться устройством Акназара. Гаухар тем более обязана выполнить свой долг учительницы. Теперь уж нельзя упускать мальчика из виду. Она решила еще раз пригласить Акназара к себе. Но пойдет ли, не заупрямится ли? К счастью, мальчик согласился с первых же слов.
Гаухар занесла журнал в учительскую. Здесь Бибинур-апа сообщила ей радостную новость: завтра можно направить Акназара в интернат, место нашлось, питаться он будет вместе с другими ребятами.
— Это замечательно! — воскликнула Гаухар. И тут же у нее мелькнула мысль: «Значит, Ибрагимов хозяин своему слову».
Она быстро оделась и спустилась вниз. Акназар уже ожидал ее у выхода.
— Я сейчас, — сказала Гаухар мальчику, — вот только отдам сторожу ключ от классной комнаты.
Все это Гаухар сделала умышленно. Если мальчик захочет опять убежать от нее, у него будет полная возможность сделать это сейчас же.
Но Акназар остался на месте, подождал возвращения учительницы, — значит, он по доброй воле согласился пойти с ней.
Весна вступала в свои права. На улице звенела капель; воробьи уже купались в лужах на дороге; где-то на карнизах ворковали голуби. Небо солнечное, голубое, веет мягкий ветерок. На обочинах дороги козы щиплют молодую травку.
Гаухар открыла уже знакомую Акназару калитку во двор. Они почистили обувь на крыльце, потом вошли в дом. Забира возилась у печи.
— Ах, тетушка Забира, не напоишь ли нас чаем? У меня гость.
— Ба, это Акназар! Как не угостить чаем такого молодца!
Забира быстренько накрыла стол, — кажется, она забыла давнюю озорную проделку Акназара над ее гусями.
— Ешь, Акназар, не стесняйся. Вот тетушка Забира только что поджарила вкусные беляши. Давай чашку, я налью тебе чаю.
Акназар протянул чашку с блюдцем. Щеки у него порозовели. Сам он говорил мало, но непринужденно и спокойно отвечал на вопросы. А чего смущаться — ведь на сей раз ему не выговаривают за дерзкие выходки, не расспрашивают ни о матери, ни об отчиме.
Наконец чай выпит, беляши съедены и посуда убрана со стола. Гаухар разложила на столе и на стульях свои заранее приготовленные рисунки.
Акназар не спеша переходил с места на место, то рассматривал рисунки вблизи, то отступал подальше. Учительница осторожно наблюдала за ним, думала: что ни говори, у мальчика природная способность к восприятию художественного. Он любит и умеет смотреть, значит, научится и рисовать. Вот ведь как сноровисто применяется к свету — выберет такое место, что на рисунок не падает тень. Ни в лице, ни в движениях его нет ни спешки, ни суетливости; иногда на губах у него появляется осмысленная, довольная улыбка, а временами он задумывается. И этого мальчика многие, даже мать, считают неисправимым хулиганом. Правда, ему еще не вполне понятно, почему нравится тот или иной рисунок. Но ведь до чего серьезно смотрит!