Тут Гаухар начала рассказывать подробно, как проходили у нее экзамены. Ему было интересно слушать это, не менее интересно, чем вспоминать древнее поверье о папоротнике.
Хотя тетушка Забира и восставала против того, чтобы квартирантка в свои выходные дни занималась уборкой в доме, Гаухар плохо слушала ее воркотню. Она не изменила своей привычке и сегодня. Облачилась в старый халат, повязала голову темным платком. Печка уже вытоплена, в доме тепло. Тетушка Забира занимается своим каждодневным делом — кормит во дворе птицу. Теперь у нее новая забота: со дня на день должна объягниться ее любимица коза. Нынче наверно, еще не настал срок, но почему-то тетушка Забира долго не возвращается со двора. Гаухар заглянула в боковое окошко. Ага, Забира принялась подметать не только возле хлева, но и во всем дворе. Этого хватит ей надолго, Гаухар успеет управиться с уборкой.
Гаухар принесла из кухни кувшин чуть тепловатой воды, побрызгала на цветы, протерла листья. Как раз глянуло солнце в окно, и каждый листок, получив несколько капель воды, потянулся навстречу солнечным лучам.
Теперь Гаухар налила полное ведро подогретой воды и принялась за пол. На четвереньках забиралась под кровать, под стол — всюду наводила чистоту и блеск. Наконец можно и собой заняться. Умылась всласть, вымыла в тазу ноги. Ну вот, словно родилась заново! Босиком, в короткой юбчонке, похожая на девочку-подростка, но никак не на учительницу, да еще умеющую быть строгой, она раскинула на руках длинное, вышитое по концам полотенце, жестко протерла лицо и шею. Но в завитушках на лбу так и остались серебриться мельчайшие капельки воды. А на затылке она ловко забрала волосы под резинку.
Вот теперь можно и к урокам подготовиться. Радио было включено, но не громко. Из областного центра начали передавать концерт по заявкам слушателей. В числе других упомянули имена жителей Зеленого Берега. Именно по их просьбе передали татарскою народную песню «Тагир-Зюгра» в исполнении Габдулды Рахимкулова. Потом Альфия Галимова исполнила «Гюльжамал». Это были любимые песни Гаухар. Отложив на время тетради и карандаш, подперев ладонью щеку, она сидела за столом, слушала широкую песенную душу народа, и сердце ее как бы растворялось в знакомой мелодии. Концерт длился целый час, Гаухар то брала карандаш и склонялась над тетрадями, то опять поднимала голову и начинала слегка покачиваться в такт музыке. Удивительно спокойно и радостно было ей в эти минуты: и работалось споро, и отдыхалось хорошо. Наверно, тут не обошлось без колдовского влияния цветка папоротника, о котором вчера вечером с таким настроением рассказывал Агзам Ибрагимов… Он, оказывается, не лишен понимания поэзии.
Подумав об этом, Гаухар чему-то загадочно улыбнулась.
Потом, словно подчиняясь внутреннему толчку, оглянулась. Смотрит — а у печки сидит, скрестив руки на груди, тетушка Забира. Лицо у нее кроткое, задумчивое. Когда только она успела войти в комнату? И по чему Гаухар ничего не слышала?
А тетушка Забира, как бы угадав мысли Гаухар, выпрямилась, согнутыми указательными пальцами слегка потерла глаза.
— Прямо-таки за душу берут эти песни. Будто околдовывают человека. Увидеть бы этих артистов, чтоб спасибо сказать.
— Одного вы видели, тетушка Забира, — напомнила Гаухар. — Он приходил к нам домой. Могли бы поблагодарить.
Тетушка Забира обиженно сморщила лицо.
— Э, Гаухар, зачем смеешься надо мной? Неужто я не понимаю, какая птица поет, какая только крыльями хлопает?
Пришлось сконфуженной Гаухар просить извинения у Забиры, да и себя выручать, шутка-то оказалась неуместной.
А Забира, уже забыв свое недовольство, говорила; — Жаль, дедушки Рами нет в живых. Вот кто пел в молодости! Мы всей улицей собирались слушать его. Нынешние певцы уже не поют тех песен. А надо бы вспомнить их.
— Кто-нибудь учил дедушку Рами пению?
— Какое там учил! Пел, как сердце подсказывало, — только и всего. Кабы нынешнее время, непременно записали бы его песни на пластинку. А тогда кому это нужно было? Вздохнув, тетушка Забира ушла на кухню, стало слышно, как она рубит тяпкой мясо. Гаухар опять принялась за тетрадки. Солнце уже переместилось, светило в боковое, выходящее во двор окно. Изредка слышно было, как тенькает капель с крыши. Это предвестница весны. А когда нагрянет настоящая весна, пожалуй, не засидишься дома с тетрадками. Все живое будет увлечено весенними ручьями.