Бибинур-апа покинула класс. Установилась такая тишина, что слышен был малейшей шорох, когда кто-нибудь из ребят нечаянно двигался на месте.
Гаухар подошла к столу, положила классный журнал, портфель и приветливым звучным голосом произнесла первую фразу:
— Итак, дети, начнем урок.
Подумать только: дети! Перед детьми, может, и не стоило бы так волноваться, входя в класс. Но если бы Гаухар видела, как входила в класс, как здоровалась, как открывала портфель и просматривала классный журнал ее предшественница Лимита, — это был своего рода ритуал, который могла безупречно выполнить только сама Лямига. Правда, Гаухар расспросила Бибинур-апа и об этих важных деталях, — в поведении учительницы важны для ребят и привычные мелочи. Но как ни были обстоятельны ответы Бибинур, они не могли заменить того, что хотела бы Гаухар увидеть собственными глазами. Как и полагалось, для начала Гаухар сделала перекличку. Она называла фамилию мальчик или девочка поднимались. Гаухар спокойно и внимательно приглядывалась к лицам учеников, стараясь запомнить их зрительно.
Ребята вели себя тихо, чинно. Ведь они еще не знают Гаухар-апа. При прежней учительнице они наперебой рассказывали бы о том, что делали летом. И о сборе грибов и ягод, и об увиденных при этом птицах и зверьках… А сейчас молчат ребята. Все сосредоточенны, на лицах не мелькнет ни одного светлого лучика, — вдруг учительница спросит о чем-то неизвестном им, а потом строго скажет: «Вы ничего не знаете, все перезабыли! Небось все лето голубей гоняли!»
Но Гаухар привычно понимала их настороженность. Она говорила непринужденно и приветливо, в подходящую минуту не скупилась на улыбку. Сперва она задавала проверочные вопросы: «Вы проходили это?», «А знаете ли это?» Очевидно, Лямига умела закрепить в памяти учеников программный материал. В большинстве случаев класс дружно отвечал: «Проходили!» Правда, в первые минуты голоса их звучали не совсем уверенно, — должно быть, ребята еще робели. Но вот они освоились, и все пошло своим чередом. Если кто-нибудь из спрошенных мешкал с ответом, Гаухар помогала наводящей подсказкой. И дело опять налаживалось. Чувствовалось, что за лето ребята повторяли пройденный материал, иначе и подсказки не помогли бы.
После первой же перемены класс оживился, ребята легко втягивались в общий разговор, когда учительница обращалась ко всем, и если подвертывалось что-либо забавное, слышался сдержанный смех.
Конечно, урок проходил бы еще живее, если бы Гаухар узнавала учеников в лицо. Но пока что они были для не просто «дети». Все же к концу второго урока она хорошо запомнила одного мальчика, по имени Акназар, и девочку Зилю. Они сидели за одной партой и, наверно, были изрядными непоседами, то и дело вертелись на месте. Как и всякая учительница, Гаухар помнила и соблюдала непреложный закон: детям нельзя давать даже самые невинные прозвища. И все-таки она подумала: Акназара следовало бы звать Караназаром, лицо у него было смуглое, а волосы иссиня-черные. Имя девочки звучало для Гаухар поэтически, к тому же оно очень редко встречается среди татар.
В очередную перемену Гаухар не пошла в учительскую, осталась с окружившими ее девочками, — мальчики, конечно, уже успели выскочить в коридор.
— Вы петь умеете? — спросила Гаухар. Выяснилось, что большинство поют: одни — только для себя, другие — вместе с подружками.
— Отлично! Попробуем петь хором. Я начну, а вы подхватывайте. Уговорились?
Послышалось дружное:
— Уговорились!
Гаухар запела распространенную в этих краях ребячью песенку. Она еще вчера узнала об этой песне от Гульназ, запомнила слова и мотив. Голос у Гаухар был не сильный, но слух верный. Сперва девочки молчали, переглядывались. Но вот подтянула одна, другая, и когда Гаухар взмахнула руками, подхватили все. Точно звон ручейка, выделялся голос Зили.
В коридоре, должно быть, услышали пение. Мальчики один за другим возвращались в класс, становились полукругом позади девочек. Гаухар жестами приглашала их поддержать песню. Но они только улыбались, подталкивая друг друга: Но двое-трое все же присоединились к пению.
— У вас неплохие голоса, — похвалила ребят Гаухар. — А почему бы в школе не ввести уроки пения? В казанских школах такие уроки давно введены. Я поговорю об этом с директором школы.
Гаухар чувствовала, что у нее налаживается контакт с учениками.