У Меглина идеальное тело манекенщика для рекламы нижнего белья. Он, как красная, тряпка для бодипозитивщиков – высокий, в меру мускулистый, самоуверенный. Костя всегда отличался своим сложным характером. Большую часть нашего общения он относился и ко мне с неприкрытой холодностью несмотря на то, что мы вместе выросли. Так было до той самой ночи…
Что будет теперь?
Глава 9. Полина
После встречи с Меглиным я чувствую себя так, словно только что сыграла с ним в русскую рулетку. Было невозможно предугадать, чем все закончится.
Что ему нужно?
Он зол? Он хочет мести? Но не слишком ли долго он ждал? Что именно Меглин пытался продемонстрировать, прокравшись в мой дом и напугав меня?
С Костей и раньше было непросто. Он часто раздражался на пустом месте, мог отпустить злую шутку в мой адрес, а порой хватало одного его взгляда – он смотрел на меня нехотя, словно я – что-то назойливое и не достойное его внимания. Однако я знала, чего от него можно ожидать.
Нынешний же Костя стал непредсказуемым. И я пытаюсь просчитать возможные последствия, если он снова решит повернуть барабан и нажать на спусковой крючок.
Наверное, мне не стоило насмехаться над Костей. Но ему же можно цепляться ко мне. Я поеживаюсь, вспомнив его насмешливый взгляд, в котором так и читалось обещание испортить мне жизнь.
Держась за руки, мы с Топовским идем через парк у летней эстрады. Моя ладонь все еще влажная. Угольки эмоций внутри то угасают, то с новой силой разгораются, пока я анализирую свое поведение – достаточно ли сдержанно я себя вела. Слова, жесты… Надеюсь, язык тела не выдал мои настоящие переживания.
Украдкой смотрю на Стаса. Внешне он спокоен, но я же заметила, что встреча с Меглиным взбудоражила его. И это странно. Костя и Стас с детства были не разлей вода. Их матери в своих домах даже оборудовали для каждого отдельные комнаты. Стас мог по несколько дней жить у Кости, или наоборот. Но, даже в то время, когда мы были невинными детьми, мама не оставляла ночевать у нас кого-то из мальчиков или меня в доме Топовских и Меглиных. Она, как наседка, кружила надо мной, оберегая от падений и ошибок, но при этом лишала другого, чего-то очень важного.
— Почему вы с Костей прекратили общение?
Задав вопрос, я смотрю на дорожку.
— Это была его инициатива, — ровным голосом отвечает Стас. Мне кажется, он ожидал разговора о Меглине. — Когда он уехал из страны, я пытался как-то поддерживать связь, звонил там, писал, узнавал, как он… В ответ он либо стебался надо мной, либо вообще игнорировал. И зачем мне такой друг?
Навстречу едет девочка на самокате, и нам приходится посторониться. Стас отпускает мою руку, и я сразу скрещиваю их на груди.
— Ну раньше же ты как-то мирился с его недостатками, — после паузы говорю я.
— Раньше – это в детстве? — Стас пренебрежительно фыркает. — Ну ты вспомнила. Я думаю, это нормально, что однажды наступает момент, когда какой-то человек больше не является частью твоей жизни. И тут некого винить. Просто ваши пути расходятся. Мы все меняемся. Помнишь, у нас с Меглиным в детстве были рации, по которым мы общались по ночам?
— Да, — я киваю. — Вы вечно этим хвастались, а я вам ужасно завидовала.
— Вот. Тогда мы с ним были на одной волне. А теперь у нас разные частоты.
— Пожалуй, так оно и есть. А тебе не грустно, что вы больше не на одной волне?
— Нет. Для меня теперь в приоритете семья и карьера – это то, что определяет успешного мужчину.
— Так семья или карьера? Что же важнее?
— Конечно семья. Не будь у меня семьи, нашего будущего, у меня бы не было смысла строить карьеру.
В груди разливается приятное тепло.
Мне по душе ответ Стаса, как и взгляды на жизнь.
Когда мы минуем парк и выходим на открытое пространство, ветер приносит запах реки. Мое сердце снова бьется быстрее, а в животе появляется волнующее ощущение.
— Скажи, зачем вы раньше прыгали с Камня? Вас же за это ругали.
— Ругали… — усмехается Стас. — Понимаешь, малыш, мозги мальчиков устроены немного иначе, чем у девочек. Страх прослыть трусом и слабаком был сильнее страха перед наказанием. И потом… риск – дело благородное.
Я издаю стон.
— Почему все постоянно искажают слова Вольтера?