Сколько нервов себе потрепал Виктор Павлович, общаясь с этой курьезной парочкой, знала только жена, вынужденная каждый раз после общения мужа с буфетчицей поить его сердечными каплями.
Зинаида отличалась запредельной наглостью - даже глядя в глаза раскаявшимся в кражах мужикам, с обидой утверждала, что они ничего ей не приносили, а пропили вещи в другом месте.
Виктор Павлович и напрямую, и через начальство не раз просил перевести Зинаиду в какую-нибудь другую торговую точку - пусть газировкой или квасом торгует, а то и молоком. Но директор райпотребсоюза оставался глух к мольбам участкового.
У него были свои причины удерживать Крохину в "Зеленом приюте". Во-первых, пивная всё время перевыполняла план. Во-вторых, завсегдатаи этой пивной вежливостью могли сравниться разве что с воспитанницами института благородных девиц - Зинаида не терпела ни мата, ни пьяных выходок. Едва кто-то показывал гонор, его тотчас выбрасывали из заведения могучей рукой, и он утыкался носом в чахлый газончик. В-третьих, злые языки утверждали, что один из постоянно выращиваемых Крохиными поросят в виде мясной вырезки исчезал в холодильнике начальства.
И вот эта нахальная баба принялась жаловаться на свою горькую судьбу прекрасно знавшему её участковому:
- Я ведь всё для людей делаю, а они-то за простоту мою так обидели. От воров честным людям проходу нет!
Виктор Павлович терпеливо выслушал её стенания, а потом пододвинул лист бумаги:
- Пишите заявление.
- А что писать? - насторожилась Зинаида.
- Всё: сколько было денег, где вы их хранили, в какой момент обнаружили пропажу. Может, вы догадываетесь, кто вор?
- Тогда зачем бы я к вам пришла? - презрительно фыркнула буфетчица. - Вы мне, главное, кошелёк найдите - такой из белой клеенки с синими цветочками. На кнопочку закрывается.
Судя по описанию, красная цена тому кошельку была копеек сорок.
Виктор Павлович кивнул на дверь.
- Можете идти. Милиция настолько мелкими кражами не занимается. Да и вряд ли какой-нибудь вор на такую др... мелочь позарился. Пошарьте, как следует в сумке, может, за подкладку завалился.
Но Зинаида не сдвинулась с места - грозно раздувая ноздри, она так смотрела на Виктора Павловича, что тот счел нужным предупредить:
- Нападение на участкового при исполнении служебных обязанностей - от трех до пяти лет колонии строгого режима.
- Я жаловаться буду!
- Угу! Пятая дверь налево - начальник РОВД. Там и табличка висит - не заблудитесь.
Зинаида перестала сопеть и деловито пояснила:
- Если кошелек найдете, я с вором сама разберусь.
- Да кто бы сомневался? А нам потом отвечать, почему не предотвратили преступление. Так что... - и он вновь пододвинул ей бумагу. - Пишите всё, в том числе и сколько денег было в кошельке.
Надо было видеть, с какой неохотой буфетчица писала заявление.
- Вот!
Виктор Павлович с трудом разбирал каракули Зинаиды - если считала она молниеносно, то в чистописании была явно не сильна. Тем не менее, ему сразу же бросилась в глаза сумма пропажи - 60 рублей. Участковый даже очки к глазам приложил, подумав, что зрение подводит.
- Это зачем же вам, гражданка Крохина, в будний день такая сумма понадобилась?
Его удивление было объяснимо: оклад буфетчицы составлял 80 рублей. Да, Зинаида работала хорошо и всегда выполняла план, но даже в самые удачные месяцы (в летнюю жару или во время майских праздников) премия не превышала 10 рублей. Понятно, что Зинаида не могла получить 60 рублей ни авансом, ни зарплатой - речь шла о сбережениях.
- И что же вы собирались на них купить?
- Да вот... стол понадобился.
Зинаида врала, и знала, что участковый это прекрасно понимает: за столом она поехала бы в выходной день с мужем, и деньги в таком случае не стала доверять клеенчатому нутру кошелька, а спрятала в лифчик. Да к тому же, все промтоварные магазины в их городке работали до пяти часов вечера, а сейчас шёл уже шестой час.
Вопрос, зачем понадобились Зинаиде деньги, заинтересовал участкового даже больше, чем сама пропажа. Дело в том, что за все вынесенные из дома алкашами вещи, буфетчица расплачивалась исключительно пивом. Что-либо продать ей за деньги было делом безнадежным. Зинаида, так и эдак рассматривая приглянувшуюся вещь, всегда находила какой-нибудь изъян - пятнышко или царапину. При этом она без устали жаловалась на безденежье и, окончательно заморочив голову человеку, всё равно умудрялась вместо денег всучить ему банку с пивом.