Пока Марьяна стоит ко мне спиной, беру с полки фирменный отелевский шампунь, раскручиваю пузырек и выливаю на ладонь. Массирую ее голову, растягиваю пену по всей длине волос.
- Ты как русалка, Марьяш… Волосы у тебя такие… - шепчу девчонке, целуя хрупкие плечи. Намыливаю ее всю, спускаясь пальцами к промежности.
- Андрей… - сжимает бедра она.
- Тшш, - проскальзываю к губкам, намыливаю и там. – Потом ты меня мыть будешь, - предупреждаю я. Откидывается затылком мне на плечо, позволяя моим ладоням скользить по ее телу. Не могу насытиться ею. Член снова колом, и я спешу смыть с Марьяны пену, ибо скользко… Могу уронить.
Разворачиваю ее к себе лицом, впиваюсь в губы и, пока не опомнилась, закидываю ее голень себе на бедро, безошибочно находя горячее местечко членом. Первый раз я мог сдержаться, старался не спугнуть и не сделать больно. Но сейчас… Словно марево перед глазами! Вбиваюсь в девчонку резко, неистово… И она стонет мне в губы, стонет, стонет…
И фейерверк получается такой же яркий, как и секс. Вот только член совсем не опадает после второго раза.
- Мась, хочу твой ротик… - шепчу ей в губы, проникая в рот большим пальцем. Всасывает его так, что в пах отдает волной возбуждения. – Порадуешь меня, смелая девочка? – Глажу ладонью ее лицо, заглядывая в совершенно пьяные от страсти глаза. Кивает еле заметно и спускается на колени. Бляяяяя… Такого невероятного зрелища в жизни не видел. Марьяна на коленях, пухлые губы обхватывают мой член. Язычком неумело обводит головку, вбирает в ротик…
Опираюсь спиной на стену позади себя, прикладываясь затылком о мрамор, чтобы немного протрезветь. Но все тщетно, потому что язычок и губы Марьяны вытворяют со мной что-то невероятное. Подаюсь бедрами вперед, придерживая ее за затылок. Давится, но не отстраняется. Старается, малышка…
Кончаю неожиданно и бурно, оседая на пол к девчонке. Обнимаю, перетягивая ее к себе на колени, чтобы попкой своей великолепной не сидела на холодном мраморном полу. Затихает в моих руках, прячет лицо на моем плече. И вот сейчас надо что-то ей приятное сказать, но слова не складываются в предложения. И я лишь целую ее плечи и шеку, каждый сантиметр ее кожи, куда могу дотянуться. И лапами своими наглыми сжимаю, потому что отпустить нет сил.
- Надо обмыться и идти баиньки, Мась… - говорю в ее душистые волосы. Кивает. Так и делаем, но перед сном развешиваем одежду на шикарном полотенцесушителе. До утра должно просохнуть.
Марьяну вырубает, как только она залезает под одеяло. Утомилась, малышка… Какая же красивая! Идеально ровная фарфоровая кожа, волнистые волосы, густые темные ресницы и пухлые губы… А эта милая родинка над верхней губой… Так и манит коснуться! Но я просто сгребаю девчонку в объятия и тоже проваливаюсь в сон.
Утром просыпаюсь от непонятной трели, что доносится из Маськиной сумочки. Девчонка вскидывается на кровати, явно дезориентированная.
- Черт… Андрей, мне надо… я должна идти.
- Куда?
- На работу!
- Не суетись. Я тебя отвезу, - тоже встаю и иду за Марьяной в ванную. Чистим зубы вместе, умываемся и одеваемся. Одежда почти высохла, только на поясе штанов осталась влажная. Но это такие мелочи в сравнении с тем, что было.
До байка идти далеко, и я просто вызываю такси прямо к отелю. На работу к Марьяне приезжаем вовремя. Целую девчонку и прощаюсь до вечера. Она убегает, а я еду за байком на набережную.
Ох, и влетит мне от Бати, за то, что до утра пропал. И мобильник на беззвучный поставил. Вечером от Бати четыре пропущенных, и еще парочка от пацанов. Но они были не так настойчивы.
Приезжаю на базу ближе к десяти. Парни пытаются завести раздолбанную семерку, которую будут на выходных давить бигфутом, Диман репетирует свечку, нарезая круги по площадке. Завидев меня, останавливается рядом.
- Батя рвет и мечет. Надеюсь, причина твоего оффлайна стоит того.
- Еще как стоит… - улыбаюсь я сыто и иду в вагончик Бати, пиздюлей получать.
Кэп обжигает меня злым взглядом.
- Скажи мне, Андрей!.. Если ты едешь на трататушки, можешь хотя бы предупреждать?!
- Так я уже большой мальчик, чтобы отпрашиваться.