13.
Каждый день почти не отличается от предыдущего. Лишь учеба и новая работа помогают не сойти с дистанции. И семья Полеевх, естественно. Я им так благодарна...
Не могу передать словами, насколько!
Прошел месяц с того дня. За этот месяц я словно повзрослела.
А еще, пока отрабатывала в кофейне две недели после подписания заявления на увольнение, приходилось улыбаться тому самому парню, постоянному гостю, который меня отвозил к Варе в тот самый день. Он очень тактично спрашивал, как у меня дела и все ли в порядке. Да, все отлично. Просто был плохой день. Ну а что, день, и правда, был отвратный. Но посторонним в подробностях знать не обязательно.
Я состригла свои косы, оставив длину чуть ниже плеч. Мне показалось, что так легче и лучше, словно отсекла часть прошлой, не совсем счастливой жизни. И теперь должно обязательно все наладиться.
На учебе пришлось перевестись на заочку. Хотя, так даже лучше. И работать можно полный день, и заявление-то мне уже подписали...
И все бы ничего, если бы не страшная догадка, которая приходит ко мне через какое-то время. Когда я начинаю чувствовать себя по утрам плохо. Меня тошнит без причины, настроение скачет, я похудела на несколько кило...
И я решаюсь! Покупаю в аптеке тест на беременность. Мы ведь с Андреем не предохранялись... Господи, какая же я дура! Просто непроходимая! С чего я вообще взяла, что нужна ему? А еще говорила что-то о бестолковых женщинах, которые беременеют и рожают...
Стою в туалете и смотрю на проявляющуюся вторую красную полоску на тесте. И выпадаю в осадок, потому что я не готова вот к этому всему... И страшно становится. И плакать снова хочется от отчаяния и возрождающейся обиды. И от злости на себя...
- Марьяш, ты что там так долго? - Раздается из-за двери Варькин голос. А я смотрю на себя в зеркало и реву беззвучно. Чтобы никто не услышал. - Марьяш! - Уже громче. Открываю дверь. Скрывать нет смысла, эта маленькая ведьмочка все равно раскусит меня.
- Варька... это катастрофа!
Закрываю лицо ладошками и оседаю на пушистый коврик перед душевой кабиной. Варя просто садится рядом и обнимает меня.
- Марьяш, ма зовет нас ужинать, - говорит подруга.
- Я не могу в таком состоянии, - растираю по щекам потекшую тушь и никак не могу понять, что чувствую, кроме паники и какой-то безнадеги.
- Вы опять ревете? - Теть Лиля заглядывает в ванную комнату. Садится на закрытую крышку унитаза, берет полоску теста, рассматривает. Переводит свой взгляд на меня. - От него, да?
Я лишь киваю. Мне так стыдно. И я боюсь осуждения со стороны теть Лили. Но в ее глазах лишь сочувствие и понимание.
- Я запишусь к врачу. Я не готова...
- Аборт я тебе сделать не позволю, малышка, - качает она головой. - Это может быть необратимо... - она отводит глаза. - Я сама была когда-то девчонкой, и тоже думала, что все впереди. Вот только получилось все не так, и я не смогла забеременеть...
- Но я не могу... Мне доучиться надо, встать на ноги. Я не хочу, как мать...
- Ты не будешь такой, как она, Марьяна. Ты будешь сильной, ради себя и ради ребенка. А мы поможем. Да, Петь? - Сердце уходит в пятки. Оборачиваюсь. В дверях стоит Петр Степанович, прислонившись к откосу. И сколько он успел услышать?
- Да, - лишь говорит он.
- Па, а ты что здесь? - спрашивает Варя.
- Пришел за вами. Сначала ушла ты, потом Лиля. Вот, решил и я пойти.
- Извините, Петр Степанович. Это я виновата. - подаю голос. Охрипла, словно кричала...
- Так, девочки. Отставить такое настроение, - говорит он. - У нас вообще-то радость. Внук скоро родится, - говорит Петр Степанович. Я в шоке раскрываю рот, Варька толкает меня локтем в бок, как бы говоря без слов, что она же говорила, все хорошо будет. Теть Лиля встает и обнимает мужа.
Не могу поверить, что внутри меня успокаивается та буря, которая еще десять минут назад разыгралась ни на шутку.
- А ты прекращай лить слезы. Для малыша вредно, - шепчет мне на ухо теть Лиля и, обняв за плечи, ведет из комнаты. Ужинать совсем не хочется, аппетита нет. Но я заставляю себя съесть салат. Во мне растет новая жизнь, и я должна быть сильной.
Права теть Лиля.