***
Больно. Вот, что я чувствую, закрывая глаза вечером и пробуждаясь утром. Это чувство разъедает меня изнутри и я не могу с ним ничего сделать. Ни залить крепким алкоголем, ни раскатать по асфальту на тренировках. Шершня продал, не смог дальше на нем катать. Купил байк попроще, но все идет коту под хвост. Начинаю лажать, и Батя отправляет меня в вынужденный отпуск, но становится еще хуже. Я закрываюсь в своей съемной квартирке. Мне ничего не хочется, мне ничего не нужно. Я расклеился, как старый башмак, и словно стал никому не нужен. Нет, пацаны приезжают, но я такой трус... Трус, потому что так ни разу и не открыл им дверь. И мне лучше так, потому что если они увидят мое состояние, сдадут меня врачам, а я ненавижу капельницы.
День сменяет ночь, и так по кругу. Я даже не знаю, какой сегодня день и который час. Апатия и бутылка вискаря - мои лучшие друзья. Надо бы хоть привести себя в порядок и сходить в магазин. Жрать охото, капец, а в холодильнике шаром покати. Но стремно, черт возьми!
Поднимаю ворот футболки, принюхиваясь. Капец... Вот это фан! И это я, что ли? Или бомж какой-то?
Подхожу к зеркалу в прихожей. Щетина отросла, волос грязными прядями свисают на лоб, лицо отекшее, на футболке какие-то пятна...
Тошнит. От самого себя тошнит. Оглядываю квартиру. Повсюду валяются какие-то бутылки, упаковки от еды. По столу крошки и пятна.
Охреневаю от того, что вижу. Во что я превращаюсь?
Звонок в дверь заставляет очнуться от мыслей. Не буду открывать! Нахера это мне? Самого от себя тошнит, а тут еще они... Они все...
Ну, как, все! Диман и Лука - мои верные стражи.
- Какого вам надо? Проваливайте, никого не хочу видеть... - не открывая двери, говорю громко.
- Братан, мы с новостями про Марьяну, - говорит Лука из-за двери, и я зависаю. А потом руки сами тянутся к замку. На пороге четверо. За Диманом и Лукой стоят парень и девчонка. Она такая мелкая, что едва заметна за парнями. И лицо ее словно мне знакомо... Понимание пронизывает где-то в районе сердца. Дыхание болезненно перехватывает.
- Ты же подружка ее...
- Ага, - почти рычит она.
- Так передай ей... - хочу сказать, чтобы проваливала из моей головы.
- Что ты мудак она и так знает, - огрызается мелкая. - Она тебя не бросала. А ты даже разбираться не стал. Жалеешь себя до сих пор? А она беременная, между прочим!
Неожиданно воинственно девчонка выступает вперед, словно готова вцепиться в меня. Ее слова доходят не сразу, путая все мои мысли. Слова не складываются во внятное предложение. В голове начинает гудеть.
- В смысле... почему...
- Что, почему? Беременна? Так кое-кто не головой думал, а членом, - снова огрызается она.
- Нет, я... В смысле... А как так получилось?
Блядь, я говорю, как дебил. Хорошо, что соседка, противная досужая бабка, выглядывает и грозит ментами.
Дальше все как в тумане. Я слушаю, вникаю... Парни рассказывают про Лёльку и Батю. Что это они подстроили наше расставание. Лелька была в кафе у Марьяшы, а Батя сделал свое грязное дело на базе. Охреневаю от интриги. Не ожидал...
Варя, подружка Маськи, принимается за уборку. Мне становится стыдно, но свалившаяся на меня информация перекрывает все остальное. Беременна... не бросала...
Получается, это и вправду, я идиот. Как вообще могла случиться такая нелепость...
Когда голова начинает болеть нестерпимо, я иду в душ. Мысли, мысли, мысли... Воспоминания. О Маське, такой нежной, теплой и уютной в моих руках. О ее волосах длинющих, как у русалки... О ее улыбке смущенной, о родинке над губой... Закрываю глаза, вспоминая каждую минуту с ней, потому что без нее было слишком больно и слишком долго... Почти невыносимо.
Надо брать себя в руки. Выгляжу отвратно, и в таком виде перед ней появляться нельзя. Правы пацаны, воняю, как бомж. И жилье свое превратил в бомжатник. Спасибо Варьке, что немного прибралась в квартире.
Наутро голова раскалывается еще больше. Глаза открывать невыносимо, и я, примостившись поудобнее, пытаюсь уснуть на заднем сиденье. Дорога утомляет, хоть раньше никогда не замечал такого. Долго... Очень долго едем.
Южная столица встречает нас солнцем и ветром. Погодка неприятная, но это скорее всего, не в природе дело, а в отходняке после пьянки. Отцовской квартиры больше нет. Придется что-то снять на время моего приезда. Не хочу в отель, там все будет напоминать об ошибках.