- Это она? - Шепчет Андрей, не отрывая взгляд от дочери.
- Да, - касаюсь лбом прохладного стекла.
- Такая маленькая...
- Семимесячные детки все такие, мне врач сказал.
Какое-то время стоим молча. Малышка под куполом своего "убежища" начинает возиться и кряхтеть. Звонкий детский крик разносится по коридору.
- Бойкая она у вас, - говорит с улыбкой медсестра, проходя мимо нас и входя в стеклянную палату.
- Бойкая, - шепчет, улыбаясь, Андрей, обнимает меня сзади. Складываю ладони на его предплечьях. Он целует меня в висок, а я чувствую такую усталость, что, кажется, прямо сейчас осяду на пол. - Устала? - Считывает мое состояние Андрей. - Пойдем в палату.
Обед пропускаю, потому что я просто вырубаюсь. Мне снится голубое небо, яркое солнце и море бескрайнее. И Андрей с дочкой на руках. Она такая же, как отец, темноволосая и улыбчивая. Она тянет ручки к его кудрявой шевелюре и цепко хватается за нее пальчиками...
Просыпаюсь так же резко, как и уснула. В палате уже темно, горит лишь ночник на тумбочке. Андрей спит в кресле у стены, съехав затылком на спинку. Потихоньку встаю и иду в санузел. Холодная вода пробуждает окончательно. Умываюсь и чищу зубы, смотрю на себя в зеркало, висящее на стене. Волосы свисают к плечам волнистыми прядями. Прочесываю их пальцами, потому что расческа осталась в палате. Заплетаю косу, закрепляю кончик резинкой с запястья. Я похудела. Скулы стали острее, отчего глаза кажутся больше.
Достаю из косметички, что привезла мне Варька, бальзам для губ. Обильно мажу им обветренные губы, растираю пальцем. Да, так намного лучше.
Стук в дверь заставляет подпрыгнуть. Блеск летит в раковину.
- Мась, ты тут? - Раздается взволнованное из-за двери. Открываю.
- Тут.
Андрей трет ладонями заспанное лицо.
- Вот это меня вырубило, - улыбается он. Напряжение витает в воздухе. И неловкость. Вроде, мы и знаем, что не виноваты друг перед другом, но нет той былой легкости. Смотрим друг другу в глаза и молчим. Андрей переступает с ноги на ногу, запускает пятерню в волосы. Нервничет.
- Тебе, наверно, домой пора, - зачем-то говорю я, хотя совершенно не хочу, чтобы он уходил.
- Можно я останусь?
Пожимаю плечами, а внутри начинают трепетать бабочки. Давно я их не ощущала.
Уже поздно, и ужин я тоже пропустила. Есть хочется, жуть, и я включаю электрический чайник на столике в углу. Стою спиной к Андею, перебирая пальцами край футболки.
- Ужин пропустили. У меня только овсянка быстрого приготовления. Будешь?
- Буду, - неожиданно близко раздается его тихий голос, и он обнимает меня со спины. - Мась?
- М?
Он вздыхает, упирается в мое плечо подбородком.
- Я тебя очень люблю... С первого взгляда пропал в твоих глазах, утонул...
Чайник щелкает кнопкой, отключаясь. А я слепо смотрю в стену, где наши тени сплетаются в объятиях. Полумрак - это хорошо. Почти не видно эмоций, за которые мне, почему-то стыдно. Стыдно за любовь свою, за преданность, и за то, что простила, тоже стдно. Это какое-то отклонение, наверно, психологическое, или даже психическое?
- Мась... Маська... Давай поженимся? Я продам гаражи, есть некоторые сбережения... Купим квартиру в хорошем районе. Просторную, с большими окнами. С работой проблемы не будет, Костя обещал помочь с этим... Я куплю тебе самое красивое кольцо... Платье свадебное, белоснежное...
- Ну ты фантазер, - улыбаюсь сквозь слезы я.
- С тобой мне хочется мечтать, - утыкается носом вне в шею.
- Я шашлык хочу, - смеюсь я, сглатывая вдруг набежавшую слюну. - Тоже помечтать захотелось. Но есть мы будем овсянку, - вздыхаю я и беру в руки со стола коробочку. - Персик? Черника? Клубника?
- Клубника, - говорит Андрей, впуская меня из объятий, садится на кровать.
- У меня только одна тарелка, - улыбаюсь снова я и высыпаю два пакетика каши, заливаю кипятком.
Ужин получается тихим и уютным. Мы едим из одной тарелки, пьем чай из одной кружки. Тему совместного будущего Андрей понятливо не поднимает.
- Я так соскучилась по кофе...
- Могу утром сгонять в кофейню, видел здесь неподалеку...
- Варя в обед привезет, сказала.
- Я ей так благодарен, - говорит Андрей, крутит в пальцах зажигалку. - Если бы не она... И пацаны мои. А я в пьяном угаре их даже слушать не хотел. Такой идиот...
- Может, такое испытание было для чего-то нужно? - Общение с теть Лилей дает о себе знать, начинаю философствовать.
- Может, и так. Но давай договоримся, Мась, что если случится какая-то непонятная ситуация в будущем, мы будем говорить... Говорить друг с другом по всем вопросам. Чтобы не было больше вот так...
Он берет мою руку в свои ладони.
- Хорошо, будем говорить, - соглашаюсь я. Насколько было бы проще, если бы он в ответ на то сообщение просто приехал и спросил, что за фигня... Что уж... что случилось, то случилось. И надо думать теперь не что было, а что дальше.
- А дальше - счастье, - говорит Андрей, и я понимаю, что последнее вслух сказала.