— А он правда подрался с ним?
— Куда ему, не умеет он, — усмехнулась Елька и принялась рассказывать, как было дело. — Убежал ты от дома Покатиловых, а мы переругались все, перессорились. Никитка тоже стал что-то в твою защиту кричать. А Митька ему кулаком в бок. Потом все пошли удобрения собирать. Митяй с Никиткой на колокольню полезли, и мы с Таней за ними. А Никитка жалкий какой-то, все жмется, крутится, глаза от нас прячет. Но Митька не отпускал его от себя ни на шаг. А когда он полез на самый верхний этаж колокольни, мы с Таней задержали Никитку и спрашиваем, почему он как привязанный за Митькой ходит.
«Это не я за ним, а он за мной, — шепотом признался Никитка. — Я про его отца кое-что знаю... и про шпитомцев».
«Чего ж ты, — спрашиваем, — молчал до сих пор?»
Никитка покосился на верх колокольни, откуда его уже звал Митька, и говорит:
«А знаете, у него кулаки какие? Килограммы, свинчатки».
«Трус ты несчастный! Размазня!» — рассердились мы.
Тут Никитка задрожал весь и говорит:
«А вот не буду больше молчать, не буду! И пусть хоть Митяй меня, как сноп, измолотит. Пошли к председателю — обо всем расскажу».
А сверху опять голос Митяя — Никитку к себе зовет.
«Ой, не успеем, догонит он нас...» — заметался Никитка. Тут мы с Таней и сообразили — надо Митьку на колокольне задержать.
Схватились мы втроем за лестницу, что вела на третий этаж, поднатужились, свалили ее вниз и сами в правление помчались. А там как раз заседание шло. Никитка все и рассказал.
— Это я знаю, — сказал Гошка. — А дальше что было?
— Потом вышли мы из правления, а Митяй и налетел на Никитку из-за угла. Как только он с колокольни слез, понять не могу. Ну и стал его колошматить. Еле мы отбили Никитку. А Митяй еще погрозил ему: «Это тебе аванс, а полная расплата потом будет».
— Надо Никитку под защиту взять, — сказала Таня. — Митяй — он злопамятный, мстить будет.
— Да и о Борьке надо поговорить, — заметила Елька. — Что он за товарищ такой — совсем было Гошку в грязь втоптал.
В это же утро к Шараповым зашла Ульяна Краюхина. Она сказала, что ей нужна сковородка, которую Александра взяла у нее с неделю назад и до сих пор не вернула.
— И правда запамятовала, — призналась Александра. Она нашла сковородку, почистила ее и вернула Ульяне. — Ты уж не сердись.
Ульяна присела на лавку.
— Значит, на переучку собралась? — помолчав, спросила она. — Мало тебе науки с этими свиньями было.
— А чего ж хорошему не поучиться? Поехали бы вместе в совхоз-то.
— Нет уж, уволь. Приболела. Неможется мне.
— Что с тобой?
— Доконали меня эти поросята. Да и ты через них белого света невзвидишь.
— А может, у нас теперь все по-иному пойдет.
— Ну-ну, старайся, — ухмыльнулась Ульяна, — коль в начальство вылезла. Замаливай свои грешки...
Александра нахмурилась:
— Я свои грехи не скрываю. Да вроде и распутались они. Добрым людям спасибо. Никитке твоему тоже.
— Хоть Никитку вспомнила. Запуталась ты в своих делах, а мальчишке через тебя чуть голову не пробили. — Поджав губы, Ульяна поднялась. — А насчет поросят попомни — не за ту жилу держишься. Опять с разбитым корытом останешься. И еще не забудь — братец-то твой рядышком. А он от тебя не отстанет, втянет в свои проделки.
— Ну нет! — вспыхнула Александра. — Разошлись наши дорожки, больше не перекрестятся...
Ульяна вышла.
Гошка выбежал за ней следом и догнал за углом.
— Вы зачем мамку сбиваете? Зачем в сторону тянете? — забормотал он. — Она по-хорошему работать хочет.
— Чего-о? — удивленно протянула Ульяна. — Ах ты, шиш-небылица, еще во взрослые дела лезешь!
Гошка растерянно переминался с ноги на ногу. Зачем только Ульяна завела с матерью такой разговор? А что, если мать передумает и никуда сегодня не поедет?
Гошка поглядел вдоль улицы. Почему не видно Стеши? Может быть, сбегать к ней и поторопить, чтобы она не задерживалась со сборами в совхоз?
Наконец со стороны конюшни показалась подвода. В телеге сидела Стеша, правил дед Афанасий. Вскоре подвода остановилась у избы Шараповых, и Стеша спросила Гошку, готова ли мать.
— Да-да, она сейчас выйдет, — кивнул Гошка.
Он бросился в избу и сказал матери, что за ней приехала подвода и ей пора ехать.
Мать встревожилась. А кто же останется дома за хозяина? Разве Гошке управиться с Клавой и Мишкой, с коровой и курами? Надо, пожалуй, позвать на помощь бабку Евфросинью. Но Гошка наотрез отказался:
— Поезжай. Все сделаю. Накормлю всех и напою. Да ты, мамка, скорее! Там тебя ждут.
Наконец Александра собралась и, надавав Гошке с десяток наказов, уехала.
БРЕВНА НА РЕКЕ