— Что же ты молчишь? — не скрывая раздражения, вновь заговорила Полина. — Думать надо, пошевеливаться. Не покрою недостачу завтра — на ревизора напорюсь. В суд потянут, статью подберут.
— Что же я могу, Поля? — тяжко вздохнул Ефим.
— А где дружки твои? — продолжала Полина. — Пить-гулять— так они тут как тут. Вот иди потряси их. А там как-нибудь выкрутимся, расплатимся с ними.
— Так ведь сумма какая!
— Хорош суженый, нареченный! Как до беды — так он в кусты! — Полина зло всхлипнула. — Тогда считай, что меня уже засудили. Можешь передачи мне готовить. Только знай: потом я в Клинцы и носа не покажу.
Ефим принялся утешать Полину.
Митька зажал уши. Раз мачеха пустила слезу, теперь отец для нее все сделает. И верно: вскоре он ушел, вернулся через час и вручил Полине сверток с деньгами.
Утром, когда Полина ушла на работу, отец разбудил Митьку и, пряча глаза в сторону, хмуро сказал ему:
— Слыхал, поди, вчерашний наш разговор? Так вот знай. В долгах мы сейчас по самую маковку. И пока не расплатимся, ремешок придется затянуть потуже. Деньги копить будем. Так что промышляй как только умеешь. Маху не давай, лопухом не будь.
СЕНОКОС
Начался сенокос. На заречные луга вышли колхозные косари, выехали конные и тракторные сенокосилки, и толстые валки скошенной травы устлали землю.
Потом колхозницы ворошили траву граблями и вилами, сушили на солнышке, пока она не становилась душистым, шумящим сеном. Сено сгребали в высокие островерхие копны, грузили на машины и подводы и отвозили к фермам.
А у Краюхиных шла война. После возвращения дяди Васи в колхоз у них частенько возникали ссоры и перебранки. На одной стороне была Ульяна, на другой — Никитка с отцом. Дядя Вася настаивал, чтобы жена не позорила их семью, отказалась от торговли, поменьше занималась бы огородом, а шла бы работать в колхоз. Но Ульяна продолжала держаться за свое хозяйство.
— Да ты хоть на сенокос выйди, — уговаривал ее Василий. — Сейчас на лугу каждый человек дорог.
— А корову я чем буду зимой кормить? Откуда сена достану? — отбивалась Ульяна.
— В этом году сено на трудодни должны выдать. Так правление решило.
— И раньше обещали, а только Буренку посулами не накормишь.
— Ну и упряма ты, мать! Тягачом не сдвинешь, — разводил руками Василий.
Сам он с первого же дня сенокоса работал на лугу, налаживал сенокосилки, водил трактор.
С ним уходил из дома и Никитка. Вместе с ребятами он ворошил сено, работал на конных граблях, потом мальчишки вызвались быть «топтунами».
Дело это было нехитрое и веселое. Двое мальчишек забирались в кузов грузовика, в который колхозники подавали огромные навильники душистого сена, и старательно его утаптывали. Они приплясывали, прыгали, кувыркались, подминали сено под себя. Воз разрастался вширь и в высоту, становился похожим на огромную лохматую шапку на колесах, пока сено не увязывали веревкой. А потом шофер вел нагруженный грузовик в колхоз, где сено укладывали в высокие, как башни, стога. И опять мальчишки утаптывали его.
Никитка работал в паре с Гошкой. Сегодня им пришлось возить сено с шофером Пыжовым.
Дорога с луга шла через лес. Пыжов гнал машину на большой скорости. Ветви деревьев, густо обступивших дорогу, как граблями, зацепляли за воз и стаскивали на землю охапки сена. Падало сено и с других грузовиков, которые двигались следом.
— Смотри, сколько сена теряется, — заметил Гошка приятелю. — Чего Пыжов так машину гонит?
Когда доехали до колхозной фермы, Гошка сказал шоферу о потерянном сене.
— Не пропадет оно, подберут потом, — отмахнулся Пыжов. — А мне нужно побольше ездок сделать.
Поехали в обратный рейс. И тут Гошка с Никиткой заметили, что сена на лесной дороге уже не было. Это показалось им загадочным.
Кто же мог его подобрать?
То же самое повторилось и после второго рейса, и третьего, и четвертого. Не выдержав, ребята выпрыгнули из грузовика и углубились в лес. На сучьях деревьев висели клочья сена.
— Ага, вот и следы нашлись, — догадался Гошка. — Значит, сено кто-то в лес таскает.
Мальчишки прошли еще с сотню шагов и сквозь кусты увидели под разлапистой елью большую копну сена.
— Ловко сработали! — присвистнул Гошка. — Не косили, не сушили, а сенцо заготовили. Кто бы это? — Он вдруг нагнулся и достал из-под куста завязанные в пестрый платок остатки еды и бутылку с недопитым молоком. — Смотри! Узелок с едой оставили. Значит, опять придут сено подбирать. Интересно, чей это узелок?
Никитка выхватил из рук Гошки узелок, осмотрел его.