Туся поймала себя на мысли, что даже в оковах любимый чувствует себя свободнее опутанной ледяной паутиной страха несчастной, сломленной сестры.
Галка-Галка! Когда же ты позволила так себя изувечить? Что произошло с тобой в ту роковую ночь? Туся до сих пор не верила, что сестра последовала за Феликсом добровольно. Серый Ферзь виртуозно владел тактикой запугивания и, похоже, манипулировал женой, как куклой на ниточках, убедив, что, если обрезать леску, марионетка превратится в кучу бесполезного хлама.
Эх, оказаться бы сейчас в зале суда, рассказать, как все было на самом деле, уличить Феликса во лжи. Как жена обвиняемого по законам всех миров, она имела право не только присутствовать в зале суда, но и видеться с мужем, защищая его интересы. Вот только змееносцы соблюдали законы, лишь когда это касалось их привилегий и выгод.
— Насколько мне известно, — елейным голосом продолжал мучить Галку обвинитель, — Ваш муж, рискуя жизнью, пробрался во вражеское логово и попытался вывезти Маргариту Усольцеву на Рас-Альхаг.
— Феликс хотел устроить ее брак с доктором Карна Дриведи, — чуть заметно улыбнувшись, пояснила Галка.
— Которого Александр Арсеньев с особой жестокостью убил, — торжествующе провозгласил обвинитель.
— Думаю, об этих событиях лучше расскажет мой муж, — глухо проговорила Галка. — Я в этот период работала в лаборатории.
Она вновь подняла глаза, бросив быстрый взгляд в сторону Арсеньева, и Тусе в этот момент стало ясно, что, хотя Феликс узнал о пропаже статуэток, выдавать жену он почему-то не стал. То ли не хотел подставляться сам, то ли предпочел использовать эту информацию для шантажа.
Феликс позволил Галке обессиленно опуститься на сидение и вновь взял инициативу в свои руки, красочно живописуя, сколько трудов и средств ему пришлось потратить, чтобы организовать «побег» свояченицы. Да-да, он называл их с Наташей похищение именно побегом. Туся подумала, что в нынешней ситуации, предложи ей кто-нибудь для того, чтобы попасть на Рас-Альхаг и вызволить Арсеньева, провести в тесной коробке не пару часов, а несколько недель, она бы, не задумываясь, согласилась.
— Пытаясь оторваться от агентов Содружества, — умело переплетая правду с вымыслом, рассказывал Феликс, — мы с доктором Дриведи решили укрыться на Васуки, планете, об исследовании которой мечтали лучшие умы Альянса. Еще миллионы лет назад на ней, как и на Альпарее, сложилась цивилизация, близкая к культуре Рас-Альхага, а теперь Содружество совершенно необоснованно предъявляет на этот уникальный заповедник права.
— А вот отсюда поподробнее! — напружинился, точно ирбис перед прыжком, полковник Минамото.
— А на что ты рассчитывал, — без лишних слов понял друга Семен Савенков. — Если змееносцы пожертвовали пешкой в виде алмазных разработок, они рассчитывают сорвать куда более крупный куш.
— В случае аннексии Васуки, — нахмурился Слава, — помимо пригодной для жизни планеты они получат неразработанные недра, богатство которых по предварительным оценкам превышает запасы Кали и Сансары вместе взятых.
— И древние артефакты, до которых жаждали добраться Нага и Великий асур, — добавил Клод.
Туся вспомнила подземелье Наги, подслушанные разговоры монстров, их воспоминания, в которых доктор Дриведи представал неким подобием древнего Раваны, изображения которого Наташа им показывала на иллюстрациях к «Рамаяне». Васуки помимо щедрых недр хранила слишком много тайн, и змееносцы похоже надеялись получить к ним ключи.
Арсеньев и пленные барсы это тоже прекрасно сознавали. И потому по мере того, как Феликс укладывал новые кирпичи в возводимую им пирамиду клеветы, осунувшиеся лица Командора и его товарищей становились все мрачней, на выпирающих скулах играли желваки, а иссушенные голодом мышцы напрягались в безуспешных попытках расклепать наручники.
— Как вы знаете, расстояние от Васуки до миров Альянса исчисляется сотнями световых лет, — объяснял высокому суду Феликс. — Но одному нашему доброму другу из окраинных миров Сааву Шварценбергу удалось найти удобную кротовую нору, сокращающую путь к системе планеты до нескольких месяцев.
— Он называет добрыми друзьями всех, кому задницу лизал? — сурово глянула на экран Ленка, вспоминая своего палача и его циничного подручного.