— Только бы изо всей этой затеи вышел толк, — вздохнул Андрей Ильич, который после налета на Альпарею знал о коварстве змееносцев не понаслышке. — Надеюсь, руководство разведки знает, что делает. Я конечно рад, что Сашу и ребят больше не мучают на допросах и обращаются почти сносно, но насчет всяких там контрабандистов и прочих пиратов, я бы не обольщался. Дипломатический путь выглядит более надежным. Тем более, у нас есть все шансы получить по Васуки положительную резолюцию.
Сам Арсеньев-старший вместе с академиком Серебрянниковым принимал участие в подготовке доклада для Совета Галактики и периодически консультировался у Туси и Клода по некоторым моментам генетической экспертизы, которую проводил на планете его сын.
— Жалко, что из-за карантина вы не можете принять участие в заседании лично, — посетовал он. — Присутствие Ванкуверской Жанны д’Арк и героев Содружества придало бы докладу дополнительный вес.
— Какое личное присутствие?! — зашикала на него Ольга Викторовна. — Рите бы на ноги встать, да и это не самое главное. Раньше женщины, случалось, всю беременность лежали, чтобы произвести на свет здорового малыша. Мы с Мишель ждем не дождемся, когда же ты, доченька, наконец, вернешься на Землю. Я уже обо всем договорилась, — продолжала она, строго глядя на мужа. — До рождения внука и весь первый год никаких раскопок.
— А там и Саша вернется, — согласился с женой Андрей Ильич. — Ему ж наверняка тоже помощь понадобится в реабилитации после всех этих мытарств.
Туся о возвращении любимого боялась даже помыслить, не то что заявить о своих чаяньях вслух.
Во сне она увидела засыпанный багряной и золотой листвой, точно парчой застланный, сад возле залитого солнечными лучами обширного дома. Ольга Викторовна подвязывала хризантемы, Андрей Ильич прививал к старой, раскидистой яблоне побег нового сорта. Они с Сашей сидели на открытой террасе, наблюдая, как маленький Олежка (а они с самого начала решили дать сыну именно это имя) забавляется с оранжевыми фонариками физалиса. Туся чувствовала умиротворение и покой, но, проснувшись, так и не смогла понять, когда же они попадут в этот дивный сад. Уж больно его осеннее убранство напоминало золотой горний мир.
Впрочем, пока все шло по плану.
В следующий раз, когда ей, немного окрепнув, удалось дотянуться до сознания Арсеньева, она застала его в лаборатории. Хотя грубая тюремная роба в царстве хрупких приборов и дорогого оборудования смотрелась странно и чужеродно, Саша на это, казалось, никакого внимания не обращал.
Он смотрел на экран, куда прямиком с ионного микроскопа выводилось увеличенное изображение соматической клетки человека, вернее одного из участников программы «Универсальный солдат», ибо макромолекулы примерно половины аутосом [3] показывали признаки мутации. В соседнем окне отображалась модель генома, а вернее кариотипа [4] другого существа, обладавшего не только удвоенным набором парных хромосом, но и усложненной структурой ДНК.
Арсеньев тщательно и скрупулезно изучал каждую хромосому подопытных. Он находил изменения в цепочках макромолекул и сравнивал их с генетическим материалом неизвестного кариотипа. В какой-то момент Туся поняла, что те изменения, которые они с Клодом и учеными концерна Херберштайн приписывали воздействию новой модификации вакцины смерти, на самом деле являются результатом биотехнологии.
Она потянулась к планшету, с помощью которого больные, находящиеся на интубации, общались с персоналом и близкими, спешно вошла в программу молекулярного моделирования и открыла файлы подопытных с Сербелианы. Следовало для начала отметить найденные Арсеньевым измененные участки. Она проделала примерно половину работы, когда ее сознания коснулась полная тоски и беспокойства мысль:
«Рита, любимая, услышь меня, пожалуйста! Как бы мне передать тебе первые результаты и соображения до того, как вернется Феликс? Здешние связные — слишком ненадежный контингент, чтобы доверять им такую ценную информацию, да и уровень образования не тот, чтобы донести без потерь».
«Я здесь, Саша! — Туся поспешила обнаружить свое присутствие, моля, чтобы Арсеньев не распознал ее нездоровье. — Я сейчас все скопирую. Только скажи мне, чьи гены вживили участникам программы?»
Раньше, чем Арсеньев облек свои мысли в слова, в его мозгу промелькнул памятный обоим образ доктора Дриведи. Сначала Туся увидела респектабельного ученого, делавшего доклад на межпланетом симпозиуме, потом более привычного звероподобного монстра.
«У вас с Клодом в распоряжении есть его биоматериалы из числа найденных в лаборатории Феликса на корабле Шварценберга, — пояснил Арсеньев, — Да и детеныши монстров из храма Наги, которых Клоду и Наташе удалось вынести из лабиринта, имеют схожую наследственность».