Изящная фигура сидящего утопала в бархате глубокого кресла. Холеные руки безвольно опустили фолиант на колени. Веки тяжело сомкнулись. Со стороны могло бы показаться, что маг спит, но это было не так.
Первое, что он услышал – характерные щелчки. Щелк – щелк. Щелк – щелк. То ли дождь монотонно бьет по гладким пластинам чешуи, то ли тот, в чьем сознании он находился, щелкает языком, равномерно пережевывая остатки ужина, катая на зубах тугой комок тягучих жил.
Глаза на секунду затянулись дымчатой пленкой, но вот он уже четко видит окружающее пространство, грань вверенной территории, гладкую поверхность стены, черный провал входа под остроконечным вимпергом, куда мышкой шмыгнул нарушитель.
Он ждет: положено ждать несколько секунд, а затем окованное естественной броней тело лениво шлепает следом за незваным гостем. Ноги существа слишком короткие, и тяжелое раскормленное пузо чертит длинную траншею в земле, загребая воду из луж ребристым хвостом. Нет ни агрессии, ни любопытства – только прямой приказ.
Он останавливает животное на пороге и дальше наблюдает за нарушителем из высоких зеркал первого этажа, едва скрываясь среди теней и складок бардового плюша. Так-так. Светловолосый парнишка, столь же наивный, сколь и бесстрашный, крадется – точнее думает, что крадется – выше по винтовой лестнице. Мимо жилых помещений молодых адептов и общей столовой, мимо библиотеки и закрытых лабораторных комнат, все выше и выше, к вершине башни. Похоже, он не ошибся, - целью неизвестного являются его личные покои.
Едва ли мальчишка пришел просто так, да и не по собственной инициативе. Острый запах страха разит от мальчугана во все стороны. Дармилион осторожно, стараясь действовать незаметно, убирает готовый сорваться на вихрастую голову смерч, отводит в сторону ядовитые шипы обманчиво безобидных растений. Ликвидирует еще с десяток ловушек, о которых, судя по безмятежному лицу, нарушитель даже не догадывался. И понимает: пора вмешаться лично.
«Смотри и запоминай», - сказала патронесса и ловко развернула на скатерти пожелтевший от времени свиток. Карта! Алвин во все глаза уставился на замысловатые значки и незнакомые символы.
- Мы сейчас здесь. – уверенным жестом Алисия Фон Штейн обвела шестиугольник в центре. – Вот башня, центр Маегеша. Тебе надо попасть на самый верх. Почти. Первый лепесток слева.
Кровь прилила к щекам Алвина. Значит, патронесса тоже сравнивает башню с цветком. Они даже мыслили одинаково! То ли еще будет, если проводить больше времени вместе.
- Это личные покои мага Дармилиона, последнего эльфа Скалистых Земель.
Голос ее потеплел, обрел ту самую, знакомую Алвину, теплоту. Нежность с легкой хрипотцой. Сердце защемило так, что молодой человек боялся пошевелиться, чтобы не закричать в голос. Рассказы об эльфах, доселе прекрасные, удивительные, обрели тяжесть реальности и привкус горечи на губах. Восхищение сменилось раздражением, любовь – ненавистью.
Алвин так глубоко ушел в себя, в собственные переживания, так ярко переживая неожиданное горе, что прослушал последние слова патронессы. Но, прозвучав, они запутались в густых ароматах кухни и повисли в воздухе: «…украсть…».
- Что?
- Я говорю, ты должен украсть книгу, обитую бархатом. Черный фолиант с золотой окантовкой, она должна лежать на прикроватном столике. Запомнил?
Алвин кивнул, все еще не веря ушам.
Алисия Фон Штейн, патронесса, «голубая кровь», бриллиант Королевского Двора, просила его совершить кражу? Его, непутевого ученика, неловкого пажа, больше домашнего зверька, чем слугу?
Кража? Что сделает с ним могущественный маг, когда застанет в собственных покоях? В какую мерзость превратит в ответ на попытку унести ценную, без сомнения, вещь?
- Ты не понимаешь, меня он тут же почувствует, а тебя, такого жалкого, может и не заметит вовсе. – Продолжала патронесса тем же уверенным тоном, как если бы речь шла о простых, обыденных вещах, вроде куска хлеба, унесенного за пазухой. – Мне ведь фолиант нужен на пару секунд всего. Быстренько посмотреть один рецепт, что за ингредиент в нем используется и все. Собственно, такая мелочь и внимания не стоит.
Она говорила убедительно. Она, казалось, сама верила в то, что говорила. Алвин еще тогда подумал, что у патронессы куда больше шансов попасть в личные покои мага, чтобы «одним глазком взглянуть». Но разве можно ослушаться, тем более, когда приказ носит форму личной просьбы?