– Но они сказали, что подадут в суд и докажут… тогда сумма удвоится.
– Венди, ты конечно, наследница, только наследовать тебе нечего. Нет наследства – нет обязанности принять долги наследодателя. Контракт твоего отца окончился автоматически с его смертью. Никто не может заставить тебя что-то отрабатывать по его договору!
Я часто заморгала.
– Они сказали, что сегодня переведут меня с фасовки на растворы…
– Фасовка?! – Декан зарычал. – Примитивная тупая работа для лучшей зельеварки курса? Тебе самой это не показалось странным?
– Это испытательный срок. Даже интересно было, – пролепетала я.
– Бедная девочка! – Декан вздохнул, погладил меня по голове, как собаку и вышел из палаты.
Хольда застала меня в полном расстройстве, слезах и соплях.
– Ну почему я такая ду-у-ура? – спросила я ее, сморкаясь в салфетку.
– Ты умница! Только в своем деле. А в другом деле, незнакомом, любой человек окажется дураком. Нельзя все знать и во всем разбираться, – резонно ответила Хольда. – Вот моя бабушка разбирается абсолютно во всем: в политике, экономике, спорте, кулинарии, моде, психологии, педагогике… Но чем намазать колени, она спрашивает у меня! Правда, всегда критикует мои советы, и никогда не бывает довольна, – вздохнула Хольда.
Целители продержали меня в лечебнице до самого утра понедельника.
Утром я пошла на занятия. Нельзя было отстать, экзамены совсем скоро.
На лекции по конформности артефакторных модулей все перешептывались и пялились на меня. Я смотрела только на доску и в тетрадь, с тоской ожидая перемены.
– Что, звезда курса, говорят, ты завалила диплом? – ко мне приблизилась первая красавица Мэдлин со своими подпевалами Ойрой и Кристаль. Темой диплома Мэдлин было создание стойкого красителя для окраски бровей. Очень животрепещущая тема! Ойра занималась средствами для эпиляции, а Кристаль кремом от морщин. Зато теперь я знаю, что в вереновский крем от морщин входит яд тропических сороконожек и никогда его не куплю!
– Не волнуйся, Мэдди, сделаю новый. Создам зелье для ращения ресниц, например. Или эликсир от угревой сыпи.
– Тебя вчера по всей академии разыскивал мужик, кто он?
– Меня? Мужик? – что за глупости? Я и мужчина, уже смешно!
– Красивый, высокий, в кожаной куртке, – уточнила Ойра.
У меня был только один знакомый парень в кожаной куртке, но что ему делать в академии? Салон синего рейдоса намного предпочтительнее обшарпанной общаги. Он по возрасту давно не студент, старше меня лет на восемь, не меньше. И девушка у него должна быть яркая, броская, модно и дорого одетая. Блондинка. С тугими завитыми локонами, пухлым капризным ртом, идеальной фигурой и бесконечными ногами. На Мэдлин и ее подруг он даже не посмотрит, хотя отец Мэдди баснословно богат и Мэдлин натуральная блондинка. Впрочем, мне какое дело, на кого он будет смотреть?
– Наверное, из службы безопасности академии, отчет составить, – предположила я, на что Мэдди презрительно фыркнула.
Глава 4. Неудавшиеся похороны.
После лекций и беседы с законниками я бездумно вышла из ворот академии. Морально была опустошена и раздавлена. Это же надо быть такой наивной идиоткой и верить всему, что говорят! Только что мне убедительно доказали, что мне не то, что диплом и ценные зелья, мне погремушку давать в руки нельзя: отдам первому, кто попросит, да еще уговаривать буду.
Расследование гибели отца вовсе не закончено, в нем много белых пятен, и рано говорить о каком-либо результате. Нет, законники были вежливы, педантично разъясняя мне положения законов, но я просто видела в их глазах жирную надпись «ДУРА». И даже утешающее заявление, что девушке, никогда не сталкивающейся с изнанкой жизни, простительна некоторая легковерность, меня не успокаивала.
Стены академии давили. На работу мне больше не нужно, я видела, с каким азартом законники взялись за составление претензии к «Верена Фармари». Не будь я студенткой, меня не стали бы защищать, я бы и не знала, что меня обманули. Да еще так нагло!
Зазвенел колокольчик подъехавшего омнибуса, и я тут же шагнула на ступеньку. Прокачусь, проветрю мозги, а слезы осушит ветер. Никто и не заметит, что я плачу.
Сегодня было не менее сыро и промозгло, весна забыла придти в Десадан. На крыше омнибуса никого не было, все норовили спрятаться от ветра внутри кареты. Никто не мешал мне лить слезы по моим разбитым мечтам.
Папа обещал мне на выпуск самое красивое платье, какое я только захочу. После праздника – поездка на курорт и может быть, знакомство с интересным мужчиной. Папа смеялся, что на курорте для богатых встретить обеспеченного мужчину вероятность больше, чем в рыбацкой деревушке. Он заботился обо мне. А я даже не знала, над чем он работал в последнее время, не слушала его. Настолько была поглощена собой и своими эгоистичными заботами. Я отвратительная дочь.