— Кто это, Антоша? Что-нибудь случилось?
Но муж не ответил, он бросил трубку и пошел в другую комнату одеваться.
За завтраком Дубов был хмур и молчалив. Выпил черного кофе с коньяком и молча ушел на службу.
Озабоченные неприятностями сотрудники встретили своего начальника довольно прохладно. А он, как обычно, ответив на их приветствия кивком головы, прошел к себе в кабинет. Адъютант почтительно последовал за ним. Строгим глазом Дубов оглядел свою служебную обитель и привычно уселся в мягкое кресло, обитое желтой кожей.
— Ну, докладывайте, что здесь у вас нового? — спросил он адъютанта, подвигая к себе большую папку с бумагами, лежавшую на краю большого письменного стола.
— Антон Никанорович, смею доложить вам, вчера петропавловские казаки и драке убили своего атамана, а из тюрьмы...
— Что-о?.. Казаки убили своего атамана? — взорвался полковник, вскакивая с места. — Это что ж такое?!
Адъютант стоял с таким виноватым видом, будто убийство совершено не петропавловцами, а им самим.
— Так уж случилось, — робко произнес он. — Причина еще не установлена. Сегодня только выехали туда.
— Кто выехал на место? — полковник опять опустился в кресло и принялся теребить карандаш, пока не сломал грифель.
— Судебный пристав и следователь, — отрапортовал адъютант. — В сообщениях оттуда пишут, что скандал возник из-за земли.
— Земля? — полковник поднял глаза. — Только и слышишь здесь о ней, о земле! Разве мало ее у казаков? — Дубов вышел из-за стола и прошелся по кабинету. — Генералу сообщили об этом?
— Нет, не сообщили, ваше благородие, ждали вашего приезда.
— Ведь еще месяц назад я просил судебного пристава поехать туда и выяснить, в чем там дело, — вспомнил полковник, заметно успокаиваясь. — Оттуда поступали жалобы, что атаман лучшими землями наделяет своих родственников. А теперь чего ж ехать! — вздохнул полковник и, вернувшись к столу, опустился в кресло.
— Кто ж мог подумать такое? — вставил адъютант.
— Думать надо, всегда надо думать, господин капитан, — снова повысил Дубов голос, не поднимая глаз от бумаг в уже раскрытой им папке.
Капитан молча ждал распоряжений, с тревогой косясь на бумаги:
— А это что такое? — взревел полковник, потрясая бумажкой перед самым носом капитана.
— Ваше высокоблагородие, это тоже случилось вчера, на рассвете, — еле вымолвил адъютант, не слыша своего голоса и зачем-то пытаясь заглянуть в донесение из тюрьмы, которое видел уже десять раз. — Ночью звонили к вам на квартиру, трубку взяла ваша супруга...
— Супруга! — взвился Дубов. — Кто здесь начальник округа, я или моя жена?!
— Вы, ваше высокоблагородие, — козырнул капитан, — но супруга ваша изволила сказать, что вы устали с дороги...
— Дура, — тихо, но внятно произнес полковник. Он задумался, морща лоб.
— Как они ушли — со взломом или перебив охрану?
— Никого не тронули, Антон Никанорович, — отвечал уже немного оправившийся капитан. — Сделали под стеной камеры подкоп и ушли целой группой.
— Сколько?
— Четверо, ваше высокоблагородие. Саламбек из Сагопши, Бисолт из Шаман-Юрта, Дика из Шали и харачоевский Зелимхан, которого вернули с Илецкой каторги.
— Так Зелимхан из Харачоя ушел? — медленно, словно раздумывая, спросил Дубов.
— Да. Ушел.
Это последнее известие как-то странно подействовало на начальника Чеченского округа: он вдруг почувствовал, что по спине его пробежал холодок.
— Да, все это он, — будто разговаривая сам с собой, пробормотал полковник. — И надо же, за восемьдесят лет существования этой тюрьмы ни один арестант не бежал из нее! Видно, Чернов был прав в своих опасениях, — он почему-то взялся рукой за грудь, помолчал, потом, повернувшись к адъютанту, спросил: — В Ведено сообщили об этом?
— Тут же, ваше высокоблагородие.
— А в Шали?
— И туда сообщили.
С минуту Дубов молчал, видно, обдумывая, какие действия предпринять.
— Эти бандиты наверняка будут стараться пробиться в горы, — сказал он наконец. — Еще раз позвоните в Шали и в Ведено, узнайте, слышно ли там что-нибудь новое о них.
—Ваше высокоблагородие, разрешите...
— Говорите, капитан.
— Услышав, что беглецы задержались в ауле Старая Сунжа, наши собираются туда, — сообщил адъютант.
Дубов уперся в него строгим и требовательным взглядом.
— Кто едет?
— Начальник гарнизона с отрядом солдат.
— Передайте начальнику гарнизона, что отряд поведу я сам. Да солдат надо взять побольше. Необходимо самым тщательным образом прочесать аул и отрезать беглецов от лесистых районов.