— А ты бывал у него после этого?
— Ни разу.
— И не видал его с тех пор?
— Нет.
Аюб умолк и задумался, а по лицу Зелимхана понял, что не по душе ему эта поездка.
— Не волнуйся, — успокоил абрек Аюба, — я узнал о нем кое-что. Человек он из порядочной семьи, ничего плохого не позволит себе. Лишь бы «твой» там был на месте.
— Мой-то надежный, — ответил атагинец и, лихо взмахнув прутом, стегнул волов.
Над постепенно вырисовывавшимся вдали городом клубился серый туман. Было сыро, прохладно; о конце осени говорил тонкий ледок, покрывавший многочисленные лужи на ухабистой дороге. Сквозь туман проглядывал мутный диск солнца. Оно светило так тускло, что невольно думалось о теплой одежде. Зелимхан, развернув мохнатую бурку, накинул ее поверх своей черной черкески.
Атагинец гнал волов, как жадный пахарь, торопившийся начать трудовой день. В дороге они все чаще обгоняли арбы крестьян, груженные дровами, сеном, мушмулой и зерном, которые тоже тянулись в город на базар.
Солнце наконец пробилось сквозь туман и осветило разноцветные здания, когда Зелимхан со своим другом въехал в Грозный. На улицах было уже оживленно, но люди попадались все больше недовольные, возможно, оттого, что пришлось слишком рано покинуть теплые постели. Все куда-то спешили...
Изредка по этим грязным немощеным улицам проезжали черные экипажи на высоких легких колесах, в которых восседали важные господа, беседуя друг с другом или молча уставившись вперед, будто прислушиваясь к монотонному цокоту копыт резвых красивых лошадей.
Доехав до базара, Аюб с Зелимханом завернули за угол.
Вот и широкая Московская улица — задымленные дома с низкими окнами на кавказский лад, среди которых возвышалась прочно сложенная из кирпича и камня еврейская синагога с оранжевым куполом. Это была еврейская слобода, которая возникла здесь, вскоре после основания города. Горские евреи, или, как их называли, таты, держатся здесь особняком. Но живя в соседстве с чеченцами, они во многом породнились с ними, усвоили их обычаи, образ жизни и нравы, а некоторые семьи даже говорили по-чеченски. Здесь-то и проживал приятель Аюба.
Выйдя к воротам, хозяин удивленно разглядывал неожиданных гостей.
— Что, Иса, забыл меня? — спросил Аюб, соскакивая с арбы.
— Тебя-то я узнал, — ответил Иса, вопросительно поглядывая на Зелимхана.
— А это мой друг, — поторопился объяснить Аюб. — Из нашего аула. Приехал по делу к адвокату.
— Да? — Иса украдкой еще раз взглянул на Зелимхана. — А я-то принял его за другого... Ладно уж, мало ли на свете схожих людей. Заезжайте, — и он распахнул ворота.
— Баркалла, Иса, — сказал Аюб. — Мы только оставим у тебя арбу, а сами заходить не будем. Мне нужно забежать в кузню, насчет колес узнать, а он торопится к адвокату.
— Зачем торопиться, — сказал хозяин, — вы же с дороги, выпейте хоть по стакану чая. А там пойдете по своим делам.
— Нет, Иса, чай потом, — отказался Аюб. — Если не трудно, проводи моего друга до дома адвоката Шараева и возвращайся скорее. Ты и мне будешь нужен.
* * *
Адвокат с одутловатым лицом, не вязавшимся с его молодым возрастом, сидел за письменным столом и пил чай из стакана в серебряном подстаканнике, бегло просматривая свежие газеты, когда прислуга провела к нему раннего посетителя. Шараев в первый момент не узнал вошедшего и принял за обычного клиента, явившегося с очередной тяжбой. Но когда гость, скинув с плеч лохматую бурку, предстал перед ним в изящной черкеске с кинжалом на поясе, Шараев вскочил и удивленно воскликнул:
— Ассалам алейкум, Зелимхан!.. Это как же вы к нам? — его встревоженные маленькие глазки бегали от гостя к дверям и назад.
— Ва алейкум салам, Данильбек. Нужда приводит к нужному человеку. Вот так и я пришел, — сказал харачоевец. — Разве вы забыли свое приглашение и обещание написать мне хорошую бумагу?
— Нет, конечно, помню, — ответил адвокат. — Но скажите, кто вас привел ко мне? — Шараев осторожно выглянул в окно, ожидая, наверное, увидеть там целый отряд вооруженных абреков или взвод жандармов.
— Не волнуйтесь, — успокоил его Зелимхан, — мой проводник ушел, показав мне ваш дом. Обо мне он не знает ничего.
— Нет, это я так, на всякий случай... Да, я все помню, — суетился адвокат, не зная, как вести себя с таким гостем. — Вы просили меня написать к Михееву от вашего имени жалобу.
— Да, — подтвердил Зелимхан, теперь мне это особенно нужно, Данильбек.