Но не успел Тео углубиться в приключения очередного звездолетчика, как зазвонил телефон. И судя по тому, что он играл не попсовый мотивчик "Я вся горю" и не мелодию "Ради жизни", звонили не девушки и не с работы.
Саундтрек фильма "Тропами леших". Хольвин.
- Добрый вечер, - весело сказал Тео.
- Включи телевизор, - сказал Хольвин.
Тео сел.
Он еще не выбросил древний телевизор с крохотным экраном, даже смотрел его иногда, на предмет каких-нибудь удивительных срочных новостей и статистики, но в устах Хольвина слова "Включи телевизор" были столь же естественны, как слова "Выпей синильной кислоты".
- Зачем?! - спросил Тео ошарашенно.
- Третий канал, - сказал Хольвин вместо ответа. - Передача "Диалог с незнакомцем". Скорее. Когда она закончится - перезвони, - и повесил трубку.
Тео включил телевизор и нашел третий канал. Он смутно помнил, что передача эта - сенсационные интервью с людьми в масках, признававшимися инкогнито в скандальных гадостях.
Не хватало откровений какого-нибудь урода, который соблазнил собственную бабушку или обокрал автомат, продающий газировку, успел подумать он, увидев на экране ярко освещенную студию, полную людей с вытянувшимися лицами, и сидевшего в кресле мужчину в отличном костюме и черно-белой маске с карнавальными перьями. Но тут зализанный ведущий с серьгой в ухе сказал:
- Итак, случай действительно беспрецедентный. Вы сами решили, что являетесь мертвяком?
Тео затошнило. По рядам зрителей пробежал шепоток.
- Можете называть меня и так, - вальяжно и спокойно сообщил человек в маске. - Но уж лучше альтернативно мертвым или танатоидом, если угодно. Придадим этой дикости видимость наукообразия?
- Так вы сами решили или нет?
- Нет, уважаемый господин. Я нахожусь в розыске, и инквизиторы убьют меня без суда, если найдут. Вы думаете, нормальный человек способен вообразить о себе такую чушь?
- Расскажите, пожалуйста, как вы себя чувствуете? - ведущий вытер пот.
- Прошу прощения, - не без иронии сказал мертвяк, - а вы?
Ведущий замялся.
- Ну как вам сказать... Меня, как будто, чуть-чуть... тошнит... но...
- Вот, - мертвяк рассмеялся. - Но! Возможно, сливки в вашем сегодняшнем кофе лишний день простояли в холодильнике, возможно, погода меняется... А быть может, вам только кажется, потому что вы ожидали чего-то в этом роде. Вы можете утверждать, что в вашей тошноте виноват я?
В студии зашушукались громче.
- Пожалуй, нет, - ведущий тоже рассмеялся, но несколько нервно.
- Отлично. Вы спросили, как я себя чувствую? Прекрасно. Я не разлагаюсь на ходу, хотя возможно, что мое тело и рассыплется, когда меня убьют, - в голосе мертвяка снова слышался смешок, куда более свободный. - Если это только все эти гниения за минуту - не фокус СБ. Вы видите - я мыслю, я рассуждаю, я личность. Мне бывает весело или грустно. Скажите, пожалуйста, чем, собственно, я отличаюсь от вас?
В студии наступила тишина.
- Задавайте, пожалуйста, вопросы нашему... гостю, - сглотнув, спохватился ведущий.
- А как у вас с личной жизнью? - робко спросила крашеная блондинка из первого ряда.
- О, прекрасно. Мы с женой прожили уже шесть лет и достигли полного взаимопонимания. К сожалению, ее сын от первого брака - наркоман, и это все серьезно осложняет... но такого рода несчастье может случиться в любой семье, не так ли? Он тяжело пережил развод своей матери и невзлюбил меня, как это часто бывает с подростками. Переходный возраст, что поделаешь...
- Вы его ненавидите? - спросила та же блондинка вполголоса.
- Я ему сочувствую, - сказал мертвяк. - Но ничем не могу помочь. Я же не нарколог. Я сотрудник коммерческой фирмы. Я не умею решать проблемы такого рода.
Зрители в студии еле заметно оживились.
- Правду говорят, что мертвяки ненавидят животных? - спросила простенькая тетенька с настороженным лицом.
- Вот видите, господа, сколько предубеждений царит в обществе, - мертвяк снова рассмеялся. Он очень легко и непринужденно смеялся. - Нет, разумеется, это вздор. У меня, правда, нет зверинца в квартире, но это не говорит о ненависти, не так ли? В детстве я держал аквариумных рыбок, очень увлекался... теперь нет времени этим заниматься. Работа, работа... Есть лишь одно исключение - я не терплю собак-трансформов. Впрочем, кажется, я не единственный в этом зале, - улыбнулся он, оглядевшись. - Сложно любить противоестественных тварей, которые во все времена служили тоталитарным режимам и до сих пор готовы безнаказанно порвать каждого, кто придется им не по нраву. Собаки в принципе мне неприятны - восторженные холуи, по-моему, это мерзко... но когда тварь способна изображать некое карикатурное подобие человека, оставаясь по сути злобным псом, это просто отвратительно....
Камера проехалась по рядам. Зрители чуть расслабились, некоторые слушали с заметным одобрением. Плотный мужчина с открытым лицом и явно военной выправкой возразил:
- Ничего в них нет холуйского. Не больше, чем в людях, я бы сказал, а то и меньше. Просто псы чуют, что человек из себя представляет, вот и все. Боитесь - так и скажите.
- О, я не сомневался, что любители собак тоже найдутся, - усмехнулся мертвяк. - У нас в стране собак любят. Полезные животные - можно натаскать на что угодно, можно заставить стеречь узников концлагерей, можно натравить на невинного... отличное орудие зла. И как многим тешит самолюбие то, что хищный зверь перед ними на брюхе ползает, хвостом виляет, заискивает! Человек заводит пса, чтобы было кем командовать, господа. А общество поощряет разведение собак по тем же причинам, по каким финансирует выпуск слезоточивого газа и колючей проволоки. Нет, я не боюсь.
Кто-то в студии зааплодировал. Молоденькая девушка вскочила, зажимая рот платком, и выскочила из зала. Плотный мужчина презрительно рассмеялся. В ответ зашикали.
- Тише, господа, - воззвал ведущий. - Пожалуйста, будем корректны.
- А вас не тошнит? - спросил его плотный.
- А меня вот не тошнит! - воскликнула полная дама в деловом костюме с лицом офисного бойца. - Представьте себе, я считаю, что все это вздор! Я, знаете ли, три года работала с одной женщиной, за соседними столами сидели, а потом ее инквизиция застрелила, сказали - мертвяк. Чушь! Не хуже других была. И никогда меня не тошнило, и голова не болела, и депрессий этих не было. Все это нервы и придурь! Просто сваливают собственные болячки на других и все! Ишь, убежала, чистоплюйка! Небось, лет тридцать назад никто и не думал - мертвяк, не мертвяк, все знали, что надо держать себя в руках. Это теперь молодежь распустилась...
- Ну да, - отрезал хмурый парень с галерки. - Распустилась. Чуть что - головой с крыши, как моя сестренка. У нее начальник был мертвяк, только она не знала. Пока просто наезжал - терпела и валерианку пила, а как полез - сиганула с девятиэтажного дома и все. Я вообще не понимаю, как тут можно разговаривать. Почему мы до сих пор СБ не вызвали?
- Вас, молодой человек, легко понять, - сказал мертвяк. - Вы потеряли родственницу, мне очень жаль. Ее начальник был озабоченным мерзавцем. А я тут при чем? За что меня убивать?
- Вот интересно, - процедил парень, щурясь, - из-за вас никто с крыши не шагнул, а? В петлю не влез? Или только ваш пасынок себя убивает потихоньку?
- Знаешь, сынок, - встрял лысоватый, интеллигентного вида человечек, - это не слишком благородно - бить в больное место. Вы, молодежь, так легко обвиняете... а кто виноват, что мальчишка увлекся наркотиками? Давайте будем обвинять всех кругом в том, что он свихнулся! А ведь жить с сыном-наркоманом - это кошмар, вы об этом подумали?