Главное, что квартира осталась целой и с балкона я никого не выкинул.
Дамы после моих слов перестали визжать, а мужики проводили меня до лифта, подарив сто рублей на такси.
Деньги я взял, зря, что ли, мебель таскал. Но в общежитие поехал на метро. Из вредности.
Вот так закончился тот роковой день, из-за которого меня потом распределили не в Германию, а в Нижнеокск.
Часть 2. VOLTO VIVACE
Нижнеокск встретил меня вполне приветливо.
Жилья у меня, понятно, не было, и начальник отдела милиции, куда я был распределен на работу, предложил переночевать в свободной камере, пока там не было жуликов. Пообещав утром подыскать мне какое-нибудь жилье.
В дежурную часть, где и происходил разговор, в это время патрульные привезли две конфискованные фляги с брагой. Начальник посмотрел на фляги, на алчные лица сотрудников, толкавшихся вокруг них, спросил дежурного:
– Где эксперт?
Тот пояснил, что эксперт будет только к утру. Тогда начальник, почесав затылок, велел притащить из «обезьянника» [12] самого грязного, вонючего бомжа и заставил поплевать в эти фляги.
Он полагал, что испорченная плевками брага простоит до утра и дождется эксперта.
Хотя дальнейшие события показали, что начальник сильно ошибался.
Его ошибку первым прочувствовал я.
Так как закрывали меня на ночь в камеру трезвые сотрудники, а поутру выпускали – пьяные.
И они никак не могли вспомнить, за что же меня посадили. Но, разглядев в моих руках зеленое пальто с орденом, тут же «повесили» на меня кражу личного имущества с отягчающими обстоятельствами в виде госнаграды.
Мои уверения, что я их новый сотрудник, натыкались на один железный аргумент: «Если ты наш, почему же ты трезвый?»
В камере я провел двое суток, пока не появился после бесконечных совещаний Начальник. Ему принесли на рассмотрение дело о краже пальто с орденом и привели подозреваемого.
Тут-то он меня и узнал.
Быстро освободил из-под стражи и, приняв во внимание то, что я не женат и жилья у меня не было, поставил на вербовку женской агентуры, в отдел секретной службы. Работая там, я, неженатый, мог безопасно, в открытую, работать с дамами и жить на одной из конспиративных квартир у своей резидентши.
Только я провел общее собрание со своей резидентурой, только оформил заявку на деньги для оплаты агентурных сообщений, как грянула Перестройка.
Финансирование прикрыли, агентура разбежалась, конспиративные квартиры поотбирали. Нам милиционерам, стало непонятно – кому, кем и чем заниматься.
Трогать кооператоров прокуратура категорически запретила.
Бандиты превратились в уважаемых людей. Даже гаишники им честь стали отдавать.
А наш бедный Начальник из-за того, что перестал понимать, кого и за что сажать, велел нам для отчетности составлять протоколы на наших родственников, а уголовные дела заводить на знакомых и даже на самих себя.
Посмотрел я на все это, пришел к начальнику и положил погоны на стол.
Оказалось, не я первый.
Наш начальник был честным чекистом.
Он собрал личный состав милиции и сказал:
– Вот что, ребята, стране пришел конец. Идите куда хотите, – вынул пистолет и застрелился.
Я стреляться не хотел.
Хотелось еще пожить.
Сдал я оружие, удостоверение и… совсем неожиданно стал директором рынка.
По воле случая.
Когда у меня закончились деньги, я пошел на центральный рынок, где торговали не только урюком, но и шмотками, чтобы продать самую дорогую для меня вещь – зеленое пальто.
Шел продавать и плакал.
Когда я встал в ряд барахольщиков, меня узнал один из оперативников, дежуривших на рынке. Он подошел ко мне, поздоровался и позвал к себе в кабинет. Там с ним и Вором, «смотрящим» на рынке, мы раздавили полбанки. Разговорились. И, узнав, что я без работы, ребята предложили мне стать директором рынка. Прежний два дня назад обожрался черной икрой и сегодня ночью умер от заворота кишок.
Я, голодный, услышав о столь мучительной смерти бывшего директора, тут же согласился занять его место.
Вор сделал пару звонков и сказал:
– Порядок, завтра будет приказ о назначении. Только одно условие: черную икру ложками не есть. Хотя бы первый год.
Я поклялся, что не буду этого делать. Да и вообще я эту проклятую икру ни разу в жизни не видел. Ни черную, ни красную.
Вор вздохнул и сказал:
– Вот в том-то и дело, бывший директор тоже не видел.
А как увидел, так и обожрался.
Я еще раз поклялся икру не есть, и мою кандидатуру приняли окончательно. А на следующий день утвердили в исполкоме.
Директорствовать было нетрудно.