Но они недолго висят спокойно.
Раздаётся звонок.
В коридор высыпает шумная ватага ребят. Они расхватывают газету.
Пээтер успевает взять один из номеров. Мальчик стоя просматривает спортивные новости, потом ищет, нет ли чего о фабрике «Калев». Его очень интересуют сообщения о вязальном цехе. Там работает мать.
Но сегодня о вязальщицах нет ни слова. Пээтер начинает внимательно рассматривать фотографии. Читает подписи под ними.
На третьей странице на глаза ему попадается коротенькая заметка, набранная жирным шрифтом. Какой странный заголовок:
„НОЧЬЮ В ПАРКЕ”
Где же подпись? Ог-го!..
«ЗЕЛЕНЫЕ МАСКИ»
Пээтер жадно пробегает заметку глазами.
«…Неделю назад мы приняли решение… один из членов нашего общества сделал дощечки, другой выкрасил… Позавчера вечером… Всего двадцать пять… Надеемся, что это принесёт пользу…»
За этим коротким сообщением следовало второе, заглавие которого было набрано шрифтом помельче: «От редакции». Дальше шёл текст.
«Редакция получила помещённое выше письмо. Упомянутый в нём факт сразу же был проверен. Всё подтвердилось. Возле наиболее редких пород деревьев и кустарников в нашем городском парке действительно появились…»
Пээтер перескочил через несколько строчек и стал читать дальше:
«Это чрезвычайно похвальное начинание… А городскому исполнительному комитету такая задача, по-видимому, была не под силу…
Зелёные маски (редакция предполагает, что под этим названием скрывается группа замечательных мальчиков и девочек) взялась за хорошее дело… Большое спасибо им от имени всех жителей города!».
Руки Пээтера опустились.
«Как будто на свете никого больше нет! Только зелёные маски. Всюду, куда ни глянешь!» — подумал мальчики бросил газету на подоконник.
Недалеко от Пээтера стояли два первоклассника. Они о чём-то разговаривали, смотрели по сторонам и хихикали. Пээтеру показалось, что они говорят о нём… И не только они. Все в школе украдкой его оглядывают и шепчут друг другу: «Смотри-ка, вот идёт враг природы!»
Пээтер поспешил во двор. Здесь царила такая беготня и возня, что рябило в глазах.
— Эй, Пээду! Иди в лапту играть! — крикнул кто-то.
Но Пээтер не испытывал ни малейшего желания играть. Ему хотелось посидеть где-нибудь одному, подумать о себе и о зелёных масках. Он побежал в сад. Там, позади теплицы, наверняка никого нет.
Но, завернув за угол, он так и застыл на месте.
На перевёрнутом вверх дном ящике для рассады сидел Калью. Сидел, обхватив руками голову, уперев локти в колени.
Увидев Пээтера, Калью вздрогнул и вскочил на ноги.
Веки у него были красные.
Тут Пээтер заметил валявшийся возле ящика портфель и вспомнил, что Калью не было на первом уроке. Неужели он всё время сидел здесь?!
Калью попытался улыбнуться, но это ему не удалось.
Разве у Калью могут быть заплаканные глаза и подавленный вид? Это было для Пээтера так неожиданно, что его собственные заботы мигом улетучились.
— Что с тобой?.. Случилось что-нибудь?.. — спросил Пээтер, подходя ближе.
— Отца… отца арестовали, — ответил Калью глухим голосом и отвернулся. Плечи его тряслись, словно в лихорадке.
Пээтер внутренне содрогнулся.
Отец Калью — арестант. О-о!.. Как страшно!
Пээтер робко дотронулся до плеча товарища.
И, точно рука его обладала чудодейственной силой, плечи Калью перестали дрожать. Он обернулся и пытливо взглянул на Пээтера. «Как ты к этому относишься?» — словно бы спрашивал он всем своим видом.
Пээтер не нашёлся, что́ ответить, только вновь и вновь похлопывал товарища по плечу. Но, по-видимому, такой ответ и нужен был Калью. Мальчик успокоился и сразу будто размяк. Он скупо улыбнулся и пробормотал:
— Весь вечер и всю ночь крепился. Не хотел… из-за матери. А теперь вот не выдержал.
И Пээтер понял, что Калью говорит о своих распухших глазах.
— Ничего… ничего, — бормотал Пээтер.
Калью поднял с земли портфель.
— Напился и затеял драку. Ударил кого-то бутылкой, — сказал он тихо.
Дружеское прикосновение Пээтера, его деловитое «ничего», то, что он остался с Калью, а не отшатнулся, — всё это было так хорошо. Устами Пээтера словно бы говорил весь класс, вся школа. Это ободряло и утешало.
Мальчики бок о бок направились к школьному зданию.
Сентябрьский ветер уже срывал с деревьев и кустов украшения минувшего лета. Теперь листья, поблёкшие и высохшие до хруста, шуршали под ногами. А на грядке, точно символ богатой осени, ярко желтела огромная тыква.