— Дай мне святой покой, сватьюшка! — отмаливался Томаш. — Ну разве я не работаю? Сам с топором, видишь. Говорил, что не надо мне этого председательства. После гитлеровцев нелегко руководить таким хозяйством. Я тебе говорю — временный я.
А она отвечала ему на это, что хоть и временный, но хозяйничать надо. Как только государство управится с войной, тогда и колхозами займемся. Придут молодые с фронта и его заменят. Томаш отмахивался, а потом говорил, что ему хату тоже рубить надо, надоело в землянке. Ганна возвращалась от свата с таким чувством, которое бывает у человека, испытывающего жажду, а вода повсюду соленая. Ганна думала, что если нет сыновей, нет семьи и уж если ее постигло большое горе, то все это можно перекрыть трудом. Она много трудилась в эту весну и не чувствовала усталости. Никому она не жаловалась на свое одиночество, никто не видел ее слез, ибо редко кто из старых соседей заглядывал к ней.
За войну подросли девушки и парни. По вечерам они пели возле реки, и в этом хоре слышался низкий, грудной, но очень сильный голос Агаты. Среди девушек она стала верховодом, а над парнями посмеивалась — сосунки, разве это парни? Альжбета и Стефан перевозили хату, а Агата ходила на работу в колхоз. Скоро к ним привыкли, только Ганна не забывала о том, что Стефан посягал на ее усадьбу.
Однажды в деревню пришел грузовик. Он остановился возле Ганниной усадьбы, трое военных соскочили с него. Один из них был тот самый, с которым виделась старая в военкомате. Ганна вышла к ним. Снова подумала: «Какое сходство с Федором». Светловолосый крепко пожал ее руку, лицо было приветливое — это же старая знакомая.
— Мы, мать, к тебе, принимай гостей.
Она даже заволновалась.
— Куда же вас деть? Мой дворец... — И самой сделалось неприятно, что повторила Стефановы слова.
— Ничего, мы люди привычные! Лейтенант! Вот наша мать! Я схожу к председателю, а вы тут управляйтесь.
Возле машины собрались дети, а вскоре подошли и взрослые. Чернявый парень, которого назвали лейтенантом, глядел на все широко открытыми глазами, будто хотел все сразу вобрать и все запомнить. Притихшие люди внимательно слушали его:
— Военком поручил нам, мать, построить вам хату. Вот мы напилим лесу, привезем, а председатель поможет людьми. Вы хотите иметь хату, мать?
Старуха уже не скрывала своих слез. Вскоре пришел русоволосый с Томашем. Долго обсуждали все мелочи. Потом гости умылись в реке, их возбужденные голоса разносились по всей деревне, а когда наступили сумерки, чернявый лейтенант — детвора уже знала, что зовут его Юркой,— вынул из машины баян и, играя, тихо запел русскую, очень понятную всем песню:
Ты теперь далеко-далеко,
Между нами снега и снега...
До тебя мне дойти не легко,
А до смерти — четыре шага...
Девушки уже горячим, трепетным кольцом окружили военных. Это кольцо будто венок из ярких полевых цветов, и Агата горит ярче всех. Вот она склонила свою золотистую головку, голубая косынка колышется на груди от взволнованного дыхания, тонкое, чуть узковатое лицо порозовело, ясные глаза — с огоньком.
— Танцевать! — говорит Юрка и начинает играть «Офицерский вальс».
Ожило забытое Ганнино взгорье. Пары кружатся в вальсе, легким вихрем вздымаются над толпой шутки, смех. Капитан сидит с Ганной, то слушает рассказ о том, что придет домой Федор, то расспрашивает, как ей живется. Ганна никак не может сделать так, чтобы слезы не катились по щекам. Вот, кажется, нет их, а как посмотрит на русоволосого, на его шрам на подбородке, на его миловидное лицо, и слезы сами собой покатятся. Она уже хочет, чтобы и он потанцевал, но военком вздыхает и говорит — не зарубцевалась старая рана и не дает танцевать. Наконец молодежь ушла за гармонистом на село. Он идет медленно. Справа от него приезжий товарищ, слева — Агата, и гармонист улыбается ей. Песня идет в ногу с танцем — давно не было в Зеленом Луге такого гуляния. То утихают, то словно букетом ракет взлетают в поднебесье веселые голоса и смех. Они уже далеко, и оттуда доносятся деревенские припевки:
Кучерявая береза, зеленые веники...
Если я тебе не пара,
Выпишь из Америки...
Ходят по селу веселые пары, а над ними бродят теплые звезды, и все охвачено радостью и весельем.
Кучерявая береза, не теряй зеленый лист...