Вуд отказался от предложенного ему стула. Он стал напротив окна, сложил руки и устремил глаза куда-то вдаль.
- Ребенка... - медленно повторил он. - Что я могу вам сказать? Это старая история, забытая всеми, кроме меня, и, надеюсь, Беллами.
Вуд задумался.
- Случай, о котором я говорю, - начал он через некоторое время, собственно, относится к ведению американской полиции, и сомневаюсь, что даже если бы я сообщил вам все подробности, - а этого я не могу сделать, - вы могли предпринять что-либо, комиссар Федерстон. Беллами, по-видимому, употреблял богатство, доставшееся ему очень рано, на то, чтобы сокрушать сопротивление людей, становившихся ему поперек дороги. Я не хочу сказать, что он преступник в обычном смысле слова. Нет, в этом отношении он более или менее безупречен. Его кумиром была власть, и ради власти он готов был на самое гнусное преступление. Противодействие любому его плану, хотя бы самому пустячному, бесило его. А если оно исходило от того, кому можно повредить, он действовал быстро и верно.
- Обычно негодяй прибегал к такому способу: - продолжал Вуд, - разил своих врагов в лице их детей. Я доподлинно знаю два случая, когда Беллами действовал именно так для того, чтобы отомстить за зло, причиненное или якобы причиненное ему. В одном случае дети были взрослые, а в том, о котором я хочу вам рассказать, речь идет о младенце. Не скажу, чем была вызвана в этот раз ненависть Абеля Беллами. Я и сам не совсем уверен, хотя и догадываюсь, и думаю, что моя догадка правильна.
Он помолчал.
- В одной американской семье исчез ребенок. Отец рвал и метал, мать была в отчаянии. У меня есть основания думать, что между матерью и Абелем Беллами была какая-то... связь что ли, но если и так, то отец об этом ничего не знал.
Ребенок был на прогулке с няней, и, вернувшись, та рассказала, что пока она разговаривала с подругой, малыш исчез из коляски. Две недели спустя произошло столкновение поездов у места под названием Речная Лука. Десятки людей погибли - сгорели во время пожара. А среди обломков был найден детский башмачок, в котором убитый горем отец признал башмачок своего ребенка.
Нашлись свидетели, видевшие, как какая-то женщина вносила малыша в вагон. Не могло быть сомнения, что он погиб при крушении. Была выдвинута версия, что похититель или его агент отправлялся куда-то с ребенком, и что их постигло несчастье.
- Был этот случай доведен до сведения полиции? - поинтересовался Джим.
К его удивлению, Джон Вуд отрицательно и угрюмо покачал головой.
- Поэтому-то я и уверен в том, что мать знала, кто похитил ребенка! Боясь за его судьбу, она ничего не сообщила полиции! В том, что виновником похищения был Абель Беллами, я не сомневаюсь ни капельки!
- Вы абсолютно уверены, что малыш погиб?
Вуд кивнул утвердительно.
- Когда это случилось?
- Это можно установить по времени крушения - единственная дата, которой я располагаю. Ребенок пропал в августе... Да, в августе 1890 года.
Лицо Джима разочарованно вытянулось.
- А я надеялся сообщить вам, что ребенок еще жив! - сказал он в задумчивости. - Однако боюсь, даты не сходятся...
- Думаю, что это не первое преступление Беллами такого рода. В продолжении пяти-шести лет я выследил два таинственных исчезновения, и в обоих случаях это были дети людей, выступивших против него. А как я вам уже сказал, цель его жизни - безграничная власть!
- Может быть, мистер Вуд, вы расскажете мне еще кое-что?
Вуд покачал головой.
- К сожалению, не могу.
- Как звали отца этого малыша?
- Я не могу сказать вам даже этого...
- Почему, господин Вуд?
- Потому что на мне лежит известная ответственность.
Джим перевернул страницу в маленькой записной книжке, где он делал записи.
- Перейдем тогда к другой теме, пожалуй, менее мрачной? Вы дружили с племянником старика Беллами?
Вуд снова кивнул.
- Да, я был его близким другом.
- Он погиб в воздушном бою... Кажется, над Ганновером?
- Да. Во время воздушной разведки.
- Говорил он когда-нибудь о своем дяде?
- Никогда!
- А имел он что-нибудь против него?
- Это мне неизвестно. Он никогда об этом не говорил.
- Но вы знали, что он племянник старого Беллами?
Вуд колебался с секунду, потом ответил:
- Да, я знал это.
- Каким человеком он был? Похож сколько-нибудь на своего дядю?
Джон Вуд тихо рассмеялся.
- Трудно представить себе двух более разных людей!
Джим задумался. Он сидел, опершись подбородком на руки и опустив глаза. Наконец, спросил:
- Вам приходило в голову, мистер Вуд, что молодой Беллами может быть жив и почему-либо скрывается?
Вуд молчал.
- Эта возможность не исключена, - сказал он наконец. - На войне случалось разное. Бывало, что сообщали, что такой-то погиб, а потом оказывалось, что это ошибка!
- А вы не считаете, что это даже весьма вероятно? - Вы уверены, что если бы молодой Беллами был жив, вы бы как его ближайший друг знали об этом?
- Вы забываете, что я его наследник, что все его имущество досталось мне!
Джим утвердительно кивнул.
Прежде чем уйти, Джон Вуд задал Джиму вопрос:
- Вы говорили о датах, которые не сходятся, комиссар Федерстон. Скажите, вы отыскали следы еще какой-нибудь жертвы Беллами?
- Да!
- Вы скажете мне, кто это?
- К сожалению, я должен последовать вашему примеру и просить вас не настаивать на ответе! - с улыбкой сказал Джим. - Вы совершенно уверены, что похищение, о котором вы рассказали, случилось в 90-м году?
- В этом не может быть никакого сомнения. Крушение произошло у места, называемого Речная Лука. Само крушение известно с тех пор под этим именем.
- И когда оно произошло?
- 29 августа 1890 года.
На этом они расстались.
Прежде чем вернуться в Бельгию, Джон Вуд сделал еще один визит. К его большому огорчению, Спайка не оказалось в Лондоне.
Принявший его мистер Сайм объяснил гостю:
- Холленд все еще находится в Гарре, но завтра я вызываю его обратно. Интерес публики к Зеленому Стрелку пропал. Стрелок больше не появляется должно быть, он помер...
Глава 33. НЕОЖИДАННОЕ ПОЯВЛЕНИЕ
Юлиус Савини предчувствовал, что его пребывание в Гаррском замке быстро приближается к концу. Не то, чтобы старик был особенно груб или придирчив, не то, чтобы произошло что-либо, указывавшее на намерение Беллами расстаться со своим секретарем - но какое-то шестое чувство подсказывало Юлиусу, что он вот-вот потеряет место. Поэтому он стал обдумывать, как бы повыгоднее убраться отсюда.
Нужно помнить, что Беллами держал у Юлиуса свою чековую книжку, и тот всегда получал по чекам своего патрона крупные суммы. А что если приготовить заграничные паспорта себе и Фэй, выписать чек на приличную сумму и улететь на аэроплане из Лондона? Чего же лучше! Беллами не узнает о проделке раньше, чем Савини доберется хотя бы до Парижа.
Юлиусу надо было многое сделать - сжечь некоторые письма, обыскать карманы оставленных им костюмов, чтобы ничего не забыть в них. Когда последнее письмо было сожжено и последний жилет тщательно осмотрен, секретарь вышел из своей комнаты в коридор. Он раздумывал, выдержат ли его нервы то напряжение, которое было связано с пребыванием под одной крышей с Беллами в течение еще двенадцати часов.
В дальнем конце коридора, около лестницы, была маленькая дверь, через которую входили уборщики и куда исчез Зеленый Стрелок в ту ночь, когда оставил после себя окровавленный платок. Со временем ухода дворецкого эту дверь отпирал и запирал Юлиус. Проходя к себе в комнату, он заметил, что она приоткрыта, и решил вернуться и запереть ее, так как после завтрака единственное сообщение между кухней и передней было через дверь для прислуги напротив столовой.
В то время как секретарь стоял погруженный в думы о предстоящем бегстве, дверь вдруг стала медленно отворяться наружу.