Чтобы справиться с ужасом, Зайденшпиннер отпивает воды из стакана.
— Но как же тогда жить в таких условиях?! Ведь невозможно никакое осмысленное планирование даже на короткий срок — все равно придет медведь и планам не суждено будет сбыться. Прогресс останавливается, немыслимо всякое улучшение условий. Если нельзя предусмотреть, то остается лишь плыть по течению, созерцать, не вмешиваться. Стать, если хотите, фаталистом. Поэтому народы, вынужденные жить в таких местностях, и отличаются столь удивительной нам покорностью судьбе. А вместе с тем — и ненадежностью, безответственностью, неорганизованностью.
Зайденшпиннер скорбно качает головой в такт своим словам, видно, что он неподдельно огорчен. Но через секунду чело его проясняется.
— И тут на историческую сцену приходим мы, — провозглашает он. — Мы, немцы — народ, славный своим рациональным и осмысленным подходом ко всему, народ инженеров и философов, народ, ставящий во главу угла порядок и — как закономерное следствие этого — процветание. В кратчайшие сроки мы организуем и упорядочиваем нашу страну. Как часы, как скрипку настраиваем тончайший механизм экономической жизни империи, подчиняем все здравому смыслу и лучшему функционированию. Мы опутываем наш рейх новой нервной сетью и сигналы в этой сети текут бесперебойно. Новейшее изобретение наших современных гауссов и кеплеров — рукотворный мозг — непрерывно и безошибочно производит сложнейшие расчеты, организуя и упорядочивая, сегодня — транспортные потоки, а завтра — неизбежно — финансовые, военные, товарные, новостные и даже социальные. Рост благосостояния не замечает только слепой. Все расцветает на глазах. Прогресс. Но народы окружающие нас — по-прежнему во власти случая, во власти непредсказуемости, хаоса. Правительства этих стран не в состоянии помочь своим подданным, они только делают вид, что управляют — на самом деле они такие же рабы случая, как и все. Помощь может поступить только извне. Только от нас. В этом наша историческая миссия. Придти, организовать, направить и тем — спасти.
Но больной не всегда осознает, что он болен. Кокаинист обычно считает себя здоровым и только врачу очевидно, что неотложно требуется лечение. Часто пациент отказывается добровольно принять необходимое, но, возможно, горькое лекарство. Если не применить некоторую разумную силу, больного не спасти. Бинты, веревки, ну, вы понимаете… Когда речь идет о странах и государствах, это означает поддержку организующего начала силой оружия, смену косного и продажного правительства новым, логично устроенным по оправдавшему себя образцу и отлично функционирующим. Порядок должен распространяться дальше, на все новые и новые земли, тесня хаос и принося процветание. Либо порядок, либо непорядок. Если мы не победим хаос, если мы не освободим все народы мира, то хаос победит нас и снова придет прискорбное средневековье.
Зайденшпиннер делает, наконец, паузу в своем монологе и сокрушенно качает головой. Нежелание других народов принимать прописанную доктором Зайденшпиннером микстуру вызывает у него явное сожаление. Впрочем, разумная твердость — вот что всех спасет. Он поплотнее закутывается в шерстяную кофту.