— Не могла, господин полковник. Во-первых, здесь регулярно метут. Во-вторых, посмотрите вот это.
Капитан берет со стола покойного майора какой-то исписанный листок и подает его полковнику. Тот со вздохом лезет в карман мундира и достает пенсне, обмотанное шелковым шнурком, читает написанное, хмыкает.
— И что это?
— Запрос на поиск по всеобщей картотеке. Очевидно, господин майор составил этот запрос и даже успел сам произвести ввод, но результата он, как мне кажется, уже не дождался. Видите, здесь, на стене, сигнализатор готовности активирован, но так и не сброшен. Поиск произведен, закончен, но отчет не выведен.
Капитану явно нравится читать своему начальнику лекцию по компонистике. Полковник начинает раздражаться. Ему хочется поскорее уйти — подальше от покойника, на поверхность, на воздух.
— При чем тут запрос? Придерживайтесь сути, Аксель.
— Как видно из синтаксиса, господин полковник, поиск был задан по словам «пуговица, латунь, мундир, север», то есть, имеется в виду как раз эта пуговица.
Полковник внимательнее приглядывается — действительно, на улике выпукло проступает слово NORD — север. Латунь очень окислена, не сразу и заметишь, что вообще что-либо написано. Проволочное ушко пуговицы погнуто, так бывает, если наступают сапогом. Полковник отдает пуговицу капитану Кольбекеру, тот прячет ее в нагрудный карман.
— Что же означает этот NORD и почему это так важно?
— Давайте это узнаем, господин полковник! Прикажете вывести результат поиска?
Для него это просто очередное развлечение, думает полковник. Смерть майора Райхарта для него — удачный повод провести интересный расчет.
— Ну, что ж…
Кольбекер растопыренными пальцами левой руки зажимает на полоске зеленых модулей несколько крохотных отверстий, правой ладонью дважды хлопает по соседней, кофейного цвета группе кубиков, видимо, подавая некий, понятный только Господину Графу сигнал. Полковник Мюллер морщится. Для него работа на расчетной машине была и остается разновидностью современного шаманства, непонятной и не могущей быть понятой, несмотря на то, что он руководит этим домом для умалишенных уже несколько лет.
Капитан, закончив свои манипуляции, снова оборачивается к полковнику, довольно улыбаясь, но внезапно его улыбка увядает — а что, если запрос вернулся пустым?! Ему придется худо, полковник не любит неудачных шуток. Затаив дыхание, он смотрит на линейку вывода, ждет. С легчайшими, почти неслышными щелчками, из отверстий желтой линейки одна за другой, быстро-быстро показываются головки крохотных поршеньков, черные точки на желтом фоне, точки складываются в линии, линии в буквы, буквы в слова. Когда вся недлинная линейка оказывается заполнена, фраза начинает неторопливо сдвигаться влево, словно наматываясь в толще модулей на невидимую катушку, стрекотание усиливается.
— Запрос 3017, результат один, возможных один, — читает вслух Кольбекер. — EST, PO, PLM, NORD, ETAT…
Брови капитана ползут вверх, результат поиска получен, но смысл его остается неясным. Полковник недовольно кашляет.
— …группа французских железнодорожных компаний, основаны в 1910 году, объединены в компанию SNCF в 1912 году. Конец вывода. Все понятно, господин полковник, — Кольбекер снова улыбается, будто прочитал что-то очень остроумное. — Ничего не попишешь, похоже, что у нас в расположении полка действует французский шпион.
— Ты думай, о чем говоришь, Аксель, почему обязательно шпион, — бурчит полковник, растеряно, но уже почти и не сомневаясь. Конечно, наверняка, шпион, засланный диверсант, иначе откуда здесь взяться французской пуговице, ведь не свои же убили Вольфрама Райхарта, явно кто-то пришлый. Кто же? Ах ты, проклятье! Да кто же еще?!
Чуть не задохнувшись от догадки, полковник кричит в коридор, дежурному офицеру, ревет, как раненый буйвол:
— Штайна, геодезиста, найти, из-под земли, взять под стражу, слышите, немедленно! Марш, марш! Возьмите взвод, два, сколько надо, выдайте патроны, будет стрелять — отвечайте огнем, но брать живым! Не выйдет — не надо. Но обезвредить! Будет не один — огня не открывать, окружить и доложить мне! И немедленно доложить, немедленно! Да шевелитесь же, вы!..
Дежурный таращит глаза, шарахается вбок, назад, ударяется плечом о стену, уносится по коридору, расталкивая коллег.
— Геодезист? — шепчет Аксель Кольбекер, — У нас опять появился геодезист? Что-то я отстал от жизни…
Полковник, багровый от крика, пошатываясь, перешагивает через мертвое тело, выходит в коридор, почти вываливается, тяжело дыша, прислоняется к косяку двери. Офицеры, обеспокоенные его вспышкой, торопливо расходятся, избегая взгляда начальника. Не проходит и десяти секунд, как полковник остается один. Не считая, конечно, капитана Кольбекера и мертвеца на полу в кабинете. И тот и другой ведут себя тишайшим образом.