— Да что там, — махнул рукой Грегор. — В тесноте, да не в обиде. Может, чего пошире и дадут, да точно не на площади Искр.
— Это точно, — согласился второй дворцовый посланник. — На площади теперь яблоку упасть негде, не то что сто лет назад.
Все трое замолчали. Над мастерской повис призрак тяжёлого тёмного меча, в незапамятные времена опустившегося на горы. Наконец Грегор прокашлялся и повторил:
— Ну, давайте ваши бумажки, давайте камни, назначайте срок.
Все трое склонились над столом, на который лёг большой альбом в бархатном переплёте и несколько официального вида бумаг в гербом дворца. Грегор, перелистывая плотные страницы, уточнял и переспрашивал, господа из гильдии отвечали. Наконец один из них вынул из-за пазухи мешочек и высыпал поверх пергаментных листов тёмно-зелёные матовые камни.
Грегор взвесил камни на ладони, поглядел сквозь них на свет.
— Сами понимаете, господа, надо камни проверить. Пойду наводить состав...
И нырнул за витражную дверь к Хедвике, скучавшей в тёмной каморке.
— Ты чего света не зажигаешь, виноградная?
— Сам велел сидеть тихо.
— Так эта дверь на свет зачарована, снаружи ничего не увидеть, ни услышать, хоть о самое стекло глаза обмозоль. Ну-ка…
Мастер пошарил ладонями в воздухе, прищёлкнул — и из темноты выплыл малиновый лепесток свечного пламени.
— А поярче? — попросил Грегор, обращаясь к ветвистому подсвечнику и протягивая к нему ладонь. Тот, послушавшись, вспыхнул ещё пятью свечами. Ровные розовые огни не чадили, почти не дрожали, а только слабо серебрились у самого основания. — Вот так-то лучше!
Мастер перенёс подсвечник на круглый стол посреди каморки. Свечное пламя тотчас обратило тьму в сумерки и выхватило из тёмных углов высокие шкафы с резными дверцами, полные толстых альбомов, книг, неведомых приборов, чудных инструментов, бутылей, склянок и пузырьков.
Хедвика молча оглядывала каморку, оказавшуюся вовсе не каморкой, а круглой комнатой, и гадала, какой вопрос задать первым. И десяти минут не прошло с той минуты, как она открыла глаза, а увидено уже столько, что загадок на целый лес хватит…
— Поняла, поди, кто пришёл? — прервал её раздумья Грегор. — Господа инспектора-ревизоры от самого правителя. Принесли заказ, заодно и мастерскую осмотрят, оглядят, не промышляю ли я здесь тёмными делами… Уж прости, придётся тебе пока посидеть тут, а то начнут выяснять, что да как…
Хедвика кивнула, мало вслушиваясь в его слова, и указала на подсвечник:
— Как ты заставил вспыхнуть свечи? Ты не касался их. Ты тоже маг?
— Я?.. Ах, леди-лоза, насмешила! Я не маг, я мастер-резчик. А о магии лишь мечтаем…
— Но со свечами-то что?
— Так я тебе и рассказал, — подмигнул мастер. — Вот про синие шары узнаешь, да про то, как пыль каменную получают, тогда и сама догадаешься. А пока мне к господам дворцовой гильдии пора. А ты вот, погляди на досуге, чтоб не скучать.
Протянул ей тонкую книжицу с дальней полки — и к дверям.
— Но свечи-то, свечи? — крикнула Хедвика, хватая за полу сюртука. — Хоть словом намекни!
— Видала синие шары живые? Нет? С них каждая крупица — великая ценность. Да только кто, кроме мастера, знает, сколько их было, крупиц этих? Остатками и колдую иногда.
Хедвика слушала, через слово угадывая, а про последнее и вовсе не поняла.
— Почитай, почитай книжку. И про шары синие найдёшь, — вытягивая из её пальцев сюртук, велел Грегор. А вытянул — и был таков за витражной дверью.
***
Прежде чем приняться за книгу, Хедвика взяла подсвечник и как следует осмотрела круглую комнату. Малиновое пламя выхватывало из сумрака новые и новые полки, ряды корешков, шкафы, занавеси и развешанные по стенам стеклянные пластины, исчерченные картами и стрелками. Всё это было похоже на тайную библиотеку, что скрывается за садом, в котором века напролёт идёт снег и только единожды в десятилетие цветёт ледяная яблоня.
Она помотала головой, сбрасывая наваждение, и принюхалась: наверняка эти свечи — тот же дурман, что шелковичный настой, которым её напоил давешний мастер. Но ни ноты благовоний или трав не услышала. «Оживлённая» крупицами от неведомых синих шаров свеча пахла воском, сухо потрескивала и продолжала ровно держать корону малиновых лепестков.