Только старалась Келли, оказывается, против себя.
Каждое утро начинается с похожих раздумий. В Нью-Тауне нет даже свободы мысли. Если ты верный гражданин класса C или D, тебе не о чем думать: четкий режим дня не позволяет отвлечься. Если ты из класса В, тебе не о чем переживать, в Гражданском секторе ты самый влиятельный и уважаемый. Если ты из Львиного города - весь мир в твоем кармане. Если ты революционер - ни о чем, кроме зомбированности, не имеет смысла размышлять. К последним Келли не принадлежала, но фактически они были слеплены из одной глины.
Тут загорелся монитор телевизора - началась трансляция новостей. Телевизорами управляли из отдельного пункта, граждане не могли включать его сами, да и смотреть было бы нечего.
Пожилая дама в синем платье с белым воротником пожелала доброго утра и перешла к главному.
- Вчера вечером полиция задержала возле станции метро "Центральная" полсотни демонстрантов. Они снова скандировали лживые лозунги о вреде максинала. Никто из полицейских не ранен, но есть мирные жители, пострадавшие от рук революционеров. Сейчас преступники дожидаются суда в участке. А ночью была обнаружена подпольная типография, выпускавшая желтые листовки с клеветой против ОП и научного городка. Тираж в пять тысяч экземпляров свежих листовок сожгли на месте. ОП напоминает, что если бы революционеры не пили максинал, они умерли от болезни Грея. В свежем номере "Голос Нью-Тауна" вы найдете все подробности событий и также подборку фотографий людей, пострадавших от болезни Грея. На этот раз снимки будут цветными.
Келли, кутаясь в одеяло, подошла к телевизору, но ведущая уже сказала все, что было велено, попрощалась, и экран потух.
Только Келли подозревала: настоящая типография находится по другому адресу, а демонстрации - всего лишь отвлекающий маневр. Если движение решило пожертвовать пятьдесят человек правосудию, значит, готовится что-то важное. Эти люди не пьют максинал, их разум светел. Не может быть, что они чуть ли не добровольно сдались полиции, при их-то малочисленности. Они готовят что-то сокрушительное, или она ничего не понимает в жизни. А если это сбудется, то львам из Объединенного Правительства будет чем занять себя. И тогда ее оставят в покое хотя бы на время.
Так Келли привела в порядок сонные мысли и была готова к новому дню, двадцать пятого сентября двести девятого года новой эпохи.
Любой дом в половине восьмого утра представляет собой одну и ту же картину. Люди выходят из квартир примерно в одно время. Хлопают двери, звенят ключи и гремят брелки. Сырые подъезды наполняются топотом сапог, ботинок и ударами каблучков. Редкие приветствия и короткие разговоры перекрывает гул шагов.
Пользоваться лифтом нежелательно - полицейский обязательно сделает замечание и будет прав. "Сэр, вы ломаете очередь, из-за вас начнется давка". На нижних этажах люди обычно стоят плотно друг к дружке.
Келли непроизвольно хваталась за горло, словно у нее была ангина, и поправляла шарф, когда взгляд останавливался на серьезных, послушных детях, никогда не срывающих подъездные марши капризами или плачем. Она в детстве ненавидела эти очереди, пахнущие противной смесью из запаха духов, сырости и еды; кричала, толкалась и вырывалась из родительских рук.
У выхода из подъезда каждый глотает максинал под надзором полицейского и медсестры. Живот сжимался от тоски, когда она представляла, что среди тысяч горожан есть хотя бы один такой же, как она, который скрывает правду, выплевывает гадость и тоже одинок. Когда на нее нападала такая меланхолия, Келли работала с удвоенным старанием: не хватало еще сдаться перед собственными чувствами! Это так глупо, хотя и по-женски.
Потом каждый выбирает таксиста на стоянке или поджидает его и едет на работу. Для класса D есть отдельные автобусы салатовой окраски. Для дальних кругов - метро. По пути кто-то заезжает в детский садик или в школу и оставляет там ребенка. В доме остаются только беременные женщины и матери с грудничками. Даже по болезни, имея справку, нельзя остаться у себя в квартире - только в госпитале.
Вырываясь из очереди, Келли ехала в нотариальную палату. Среди прочих башен двухэтажное здание вовсе не терялось, а резко выделялось обманчивой скромностью. Но именно тут происходили важнейшие события Нью-Тауна, о которых граждане не знали. Они были в курсе, что нотариус защищает их интересы перед ОП. Также было сказано, что он решает проблемы наследования, но это далеко не все полномочия.
Водитель, почти всегда один и тот же, смущенно желал доброго дня и уезжал на слишком высокой скорости. Келли бывало неловко. Она порой задумывалась, как тяжело должно быть тем, кто полюбил друг друга, но вынужден вступить в брак с другим человеком. Поэтому она никогда не отвечала на реплики этого таксиста и даже не запомнила его имени: так спокойнее. Многие люди не решались просто завести друзей: опасно. Если расслабишься и позволишь чувствам зародиться, останется лишь несколько шагов до класса D за моральную распущенность. Келли боялась, потому что ей грозило попасть в презираемую группу.
В нотариальную палату впускают только по удостоверению или приглашению начальства. Служащие прицепляют бейджик еще у входа, хотя все давно друг друга знают, а особенно мисс Мид, секретаршу Джозефа Андерсена. Неофициально она считалась его заместителем, правой рукой, личной помощницей, вторым человеком в учреждении и так далее. "Еще неофициальней" Келли была его любовницей, но сотрудники этого не знали. Что же касается совершенно секретной информации, недоступной даже самому Андерсену, то Келли работала на два лагеря. Разумеется, искреннюю верность она сохраняла лишь себе. Один из лагерей, Андерсен, за предательство лишил бы ее своих милостей. Другой - Львиный город, - приговорил бы к смерти. Она никогда не забывала о том, что ее шансы на насильственную смерть вдвое выше, чем у остальных граждан. Поэтому играла каждую роль, словно дуло пистолета уже уперлось в сердце. Не сложно представить и, обманув разум, почувствовать кожей ледяную щекотку стали. Зато эффект - потрясающий.
Авторитету у босса Келли была обязана красивой внешности. Что еще может повлиять на мужчину? Ум следует за красотой, а не наоборот. Он, годившийся ей в отцы, не смог устоять против соблазна. Его жена умерла, а детей он не имел. Однако по ней он не страдал и не возражал против Келли. Только она ловко настаивала, что надо подождать, не подавать заявку на брак. Он не мог противостоять, когда дело касалось ее капризов. Как человек класса В Джеф не пил таблеток. Но его наркотиком была эта женщина. Знай мужчина, что перед тем как поступить на службу к нему девушку хорошо подготовили не кто-то, а представители ОП, он не платил бы ей добавку к жалованью из собственного кошелька, не переписал бы на ее имя квартиру на целый этаж, в которой она сейчас жила, и... Келли и сама жалела, что он поддался ей. Если бы старик устоял, все могло быть иначе.
Люди из ОП нуждались в ушах и глазах в Нотариальной палате, обладавшей большими полномочиями в Нью-Тауне. Именно тут заключались важные договоры о строительстве, добыче природных ископаемых, передаче прав собственности на движимое и недвижимое имущество, утверждались завещания, совершались различные оплаты по договорам и прочее.
Особенно волновала ОП дележка планеты. Если предыдущие правители не были заинтересованы в серьезном освоении Земли-2, то новые - наоборот. Они получили в наследство послушную нацию, не просто людей, а систему, работающую по одной программе. Она жила по идеальным законам: никаких конфликтов, социально-экономических проблем, внешних врагов. У власти не было соперников, легальной оппозиции не существовало, революционеры появились лишь недавно.