- Интересно, можно ли влюбиться в человека через голос, даже не видя его лица? Наверное, да. Любовь –тупая штука. А у меня, интересно, будет когда-нибудь парень? Не хочется смиряться с мыслью, что мы последние люди на земле, да и вряд ли, я думаю, это так,- начала думать София.
- Джеймс, как думаешь, кроме нас еще есть люди? Ну, нормальные, я имею ввиду.
- Я абсолютно уверен, что есть, просто, скорее всего, они очень далеко от нас,- Джеймс шел чуть впереди, и каждый его шаг озвучивался тяжелым звяканьем автомата. Птички пели переливами, будто и не было Армагеддона, не было миллиарда смертей, лучевой заразы, от которой большая часть человеческой популяции канула в лету, другая – превратилась, в черт знает, что, а третья- пытается не сдохнуть, отбиваясь от мутировавших людей и животных. Птички поют, живут припеваючи и не подозревают, что пьют воду с радиацией, едят мутировавших червей и жучков, и им невдомек, почему из яиц вылупляются двухголовые птенцы. Снова послышался голос кукушки.
- Ку-ку,- раскатилось через пару кварталов, ударилось о каждое здание и растворилось в сырой земле.
- Ку-ку,- тоненький голосок птички больше был похож на голос девушки. Джеймс поймал себя на мысли о том, что он рисует в голове образ обладательницы такого голоса. Девочка лет семнадцати с золотыми, как свежий мед, волосами, собранными в косичку, глазами цвета, только распустившихся листочков, белой, как снег кожей, с едва видимыми родинками. Она сидит босая в белом платьице на крыше самого высокого здания и поет. Зовет Джеймса. Отдохнуть. От бремени.
- Кукушка, сколько нам жить осталось?- прозвенел голос Софии и вернул Джеймса в реальность. Кукушка будто бы задумалась, и раскатами пронеслась по кварталам тишина.
- Чего?- нахмурился Джеймс и посмотрел на сестру.
- Я в одной русской сказке такое прочитала. Сколько раз кукушка прокукует, значит, столько еще проживем,- несмело заулыбалась Софи.
- Бред какой-то,- без злости сказал Джеймс.
- Это просто игра такая.
- Ничего себе игра. Так и зациклиться не долго.
- А висельник это, по - твоему, весело?
- Хотя бы развивает.
София фыркнула, поняв, что дальше спорить бесполезно. Обросшая трасса тропинкой вилась как змея. Кое-где стояли машины, но они были либо без колес, либо их недоставало. Снова приходилось уповать на свои ноги. Тихо плыли мимо пустующие многоэтажки, только кое-где из окон вылетали испуганные стайки птиц. Джеймс дергался и хватался за автомат, а София от однообразного пейзажа начала скучать.
- «Исполинцы» поднимают, вмиг, пламя разжигают, и, двери отворяююют, либертиии,- негромко запела София, но в такой глухой тишине ее можно было услышать в соседнем квартале.
- София, ты что творишь? Ты в курсе, вообще, кто в этом квартале бывает?- Джеймс остановился, и, посмотрев на Софию, начал озираться.
- Нет,- осеклась Софи.
- и я тоже не знаю, так что давай вести себя более разумно и не будем орать, в первую очередь,- Джеймс продолжил путь. Софи фыркнула, но в сердцах выдохнула.
- Пока что, мы никого не встретили,- чуть обиженно произнесла Софи, но перекинула арбалет со спины себе на живот,- а ты вспомнил эту песенку?
- Да, кажется, это та самая песенка, на которую мне плевать,- звяканье автомата подтвердило безразличие.
- Пфф, это из сказки, про «исполинцев», которые спасали, украденных лошадей,- фыркнула Софи, но тут же преобразилась,- эй, смотри, открытый киоск,- она указала пальцем через дорогу.
- И что ты хочешь там найти?- Джеймс остановился и невольно осмотрелся по сторонам.
- ну, что-нибудь интересное, я у мамы видела журнал про кулинарию, мне нравится,- София ускорила шаг в сторону стеклянного киоска.
- Смотреть картинки?
- И умереть от того, что желудок сам себя сожрет? Это не серьезно.
- А что тогда? Комиксы?
- Абсолютно….нет, - Софи открыла мутную, забрызганную по низу грязью, стеклянную дверь, сдирая жухлую траву. Приятно было бы представить женские модные журналы, новостные газеты, брошюры с рекламой мебельного магазина или какого-нибудь университета, детские книжки с яркими глянцевыми цветными обложками, в ряды составленными на полочках; фломастеры в упаковках, сложенные по градации цвета, простые карандаши для рисования и черчения в наборах с линейками и транспортирами, маленькие записные книжки и блокнотики с меховыми и матовыми обложками, прикусывающие тряпичные закладки. Такое София видела только в книгах, и то, черно-белых. Густой резкий запах то-ли грибов, то-ли гнилой древесины окутал легкие, и на миг показалось, как будто в нос попала вода.