- чертов сопляк, держи уверенно! Ровнее держи! Руки дрожат как у последнего пропойцы!
Джеймс промахивался часто. Не от того, что был плохим учеником, а от страха. Он проклинал свои руки, когда они от страха начинали предательски дрожать.
- сука, из тебя ни черта не выйдет!
Он хотел плакать. Ком слез держал в узде его голосовые связки. Больно сдавливал, словно колючая проволока, не давал даже ровно вздохнуть. А когда удавалось вздохнуть, в нос бил противный запах пива. Отец пил из банок, а когда очередная заканчивалась, ставил ее в качестве мишени для Джеймса. Почему же только он видел эту сторону отца? Или остальные видели, но не замечали. Но мама. Мама. Она стала новым видением. Ее голубые как летнее небо глаза, всегда как будто улыбающиеся. Ее морщинки, ямочки, когда она улыбается такие родные, такие свои. Она ругала Джеймса за то, что он не читал школьных книжек в срок. Но потом голос у нее дрожал и она, смолкая, просто обнимала его.
-кто знает, может, мы совсем одни остались в этом мире!
Джеймс не позволял себе плакать, когда отец дома, даже ночью, когда слышен был храп с верхней комнаты. Он боялся. Боялся стать размазней, грубияном….
….пропойцей…
….как отец…
Пока отец был жив, Джеймс увлекался сборкой конструктора, рисовал замечательные чертежи. Мама говорила, что у него несомненный дар, а отец давал понять, что теперь с этими чертежами можно только сходить в клозет. Мама успокаивала Джеймса, говорила, что папа в дурном настроении, или что обычно говорят родители в таких ситуациях, когда думают, что ребенок ничего не понимает. А Джеймс понимал. Он понимал, что отец его ненавидит, только из-за чего, до сих пор понять не мог. Когда начались вылазки Джеймс забросил свое занятие. А потом, с взрослением Софи он начал проникаться к ней. Раньше он не терпел ни ее, ни тем более Лу с Андреа, он просто в скверном настроении трясущимися руками ел, мылся и быстро ложился в постель. Софи казалась ему избалованной, капризной, болезненной девочкой. Поначалу, может, так и было, но потом он увидел, что она по собственной воле помогает маме по хозяйству, с удовольствием играет со своими младшими братом и сестрой, и они прекрасно проводили время. Потом она и к нему начала тянуться. В тайне от отца делилась с ним сладостями, которые отец приносил только для нее, стирала ему футболки, даже если он не просил, спрашивала, почему он всегда приходит с «прогулки» такой грустный, защищала от мамы, когда та сердилась. Джеймс увидел в этой девочке с русой косичкой не просто свою сестру, а своего друга, единственный шанс на то, чтобы окончательно не сойти с ума. Как росли Лу и Андреа, он даже не замечал. Не то, чтобы он их не любил, просто жизнь тогда так сложилась, что Джеймсу хватало общества Софи и мамы, других не надо было. Он рос, и все дольше не возвращался с вылазок домой. Один раз он даже пытался сбежать и ему это почти удалось. Ему тогда было 13. Он сбежал во время вылазки. Отец слишком увлекся утрамбовыванием всей еды, которую он нашел в супермаркете, что даже не смотрел на сына. Джеймс шел задом к выходу и смотрел, как отец набивает несколько пакетов и что-то бормочет. У Джеймса в руках беретта и он стремительно несется через заросшую дорогу, заворачивает за угол ветеринарной клиники и бежит, изо всех ног бежит. Сердце унизительно трепещало, он проклинал его. Его и свой страх, свою паранойю, он боялся смотреть назад, ему казалось, что отец уже наступает ему на пятки.
-чертов сопляк! Трус!
Джеймс бежал, уже непонятно в каком направлении, ему просто нужно было избавиться от этого состояния. Человека. Жизни. И он упал. Так сильно, что до самой ночи пролежал без сознания. Он сломал себе нос. Он проснулся уже дома. Как по мановению волшебной палочки. Он проснулся и первое, что увидел это Софи с заплаканными красными глазами и забитым носом. Он почувствовал вину, что сделал ей больно. Он долгое время в душе называл себя эгоистом за тот поступок. Слышал разговор мамы с папой в кухне, но не стал даже прислушиваться. Он знал, о чем они говорят. Отец хотел, конечно, вправить нос Джеймсу, но мама уговорила его не делать этого. Она итак столько натерпелась. Наверное, мама чувствовала, что это произошло из-за отца, просто боялась себе признаться в том, что человек, от которого у нее четыре ребенка мерзавец, алкоголик и подлец, который довел сына до того, что тот побежал, куда глаза глядят. Она не могла не замечать этого всего. Софи, возможно, но не мама.