Еще один вдох. Потом выдох. И жизнь внутри будто началась заново. Сегодня, видимо, будет жара. Слишком теплые для утреннего солнца лучи коснулись его лба. Он открыл глаза, и мир будто преобразился, пока он вновь проживал свою крошечную, неприметную жизнь у себя в мыслях. Лучи утреннего солнца как лимонад разлились по верхушкам деревьев, по обломанным небоскребам, по крышам никому ненужных теперь парикмахерских, станций технического обслуживания, автошкол, магазинов игрушек, одежды для младенцев и так далее, и тому подобное. Трава и деревья блестели, а у самого входа в книжный магазин он увидел несколько небольших кустиков, на которых виднелись розоватые ягодки. Джеймс не знал, что это, да и не хотел узнавать. Еще отравления ему не хватало ко всему прочему. Он посмотрел на карту, и хоть убей, не мог понять, сколько им понадобится времени. Что их ждет впереди, помимо дороги и неумолимо убегающего времени, как тени, стекающие по земле, пока солнце потешается над теми, кто их отбрасывает, обжигая своими притягательными на вид лучиками.
- доброе утро!- голос Софи, как будто вода из ключа, которую так долго ждали. Вот, что Джеймсу сейчас было нужно. Он посмотрел вниз. У входа в магазин стояла Софи в белом свитере с высоким воротом, мягких мохеровых штанах и не зашнурованных кедах.
- утро добрым не бывает, старушка,- улыбнулся Джеймс, он был рад, что, наконец-то, кто-то избавил его от гнета собственных воспоминаний.
- почему я старушка?
- только старики в такую жару одеваются в свитера и пуховые штаны- Джеймс засмеялся.
- ХА-ХА. Обалдеть смешно,- Софи наигранно похлопала в ладоши,- спускайся, мама проснется - будет ругать. У нее скоро сработает будильник.
- а ты почему проснулась?- Джеймс взял автомат, о котором он, честно говоря, забыл, повесил на плечо, сложил карту и положил в карман, а бинокль повесил на шею. Софи не отвечала, пока он спускался по стремянке.
- Ну?- спросил он, почувствовав твердую землю ногами и какую-то тревожную радость в глазах Софи.
- помнишь радио, которое ты чинил уже несколько месяцев?
- ну, конечно.
- Это, оно меня разбудило.
Они шли по эскалатору, а Джеймс был просто обескуражен. Ошарашен такой новостью. Господи, неужели мы кого-то услышим. Найдем какое-нибудь поселение, и может, переберемся к нему, увидим новых людей.
- как такое может быть? Что ты услышала?- спросил Джеймс.
- я не уверена, кажется, просто была песня. Просто пару секунд и отключилась.
- ты канал меняла?
- нет, я, вообще, ничего не делала. Боюсь сломать. Оно же на соплях держится,- они вошли в дом, маленький грязно-красный радиоприемник спокойно стоял на кухонном столе, и кажется, потрескивал, пытаясь что-то сказать. Джеймс сел за стол и не решался взять его в руки. Он смотрел на него, как на какой-то идол. В этом радиоприемнике было только две кнопки: регулировки звука и для смены канала, для остальных трех были отверстия, но Джеймсу не доходили руки сделать туда кнопки. Обе кнопки были сделаны из твердой фольги (ну, знаете, той, которую можно найти в шоколадках). Отсутствовали кнопки назад - вперед и стоп. Джеймс полагал, что они, не так уж и важны. По крайней мере, пока. Стрелочка с красным кончиком покоилась на девяностом канале, антенна соблазнительно поблескивала. Джеймс, наконец, сбросив с себя мысли о надежде, сбросив с лица глупую улыбку (откуда она только взялась, это же только радио), вытянул антенну до упора и взялся за кнопку смены канала.
- осторожно,- машинально сказала Софи, она сидела напротив за столом. Джеймс посмотрел на нее так, будто она вела какую-то лекцию. Он посмотрел на нее, но мысли были только об этой маленькой красной коробочке. Уверенно он взялся двумя пальцами за кнопку и медленно начал крутить.
-только бы этой дурочке не показалось,- без злости подумал Джеймс. Мысль была такая сильная, что он чуть ли не сказал ее вслух. Софи прильнула ухом к приемнику через весь стол. Джеймс нервно облизал губы. Фольга чуть хрустнула и заставила стрелочку дернуться. Девяносто третий канал, девяносто шестой, девяносто девятый. Ничего. Должно быть она ошиблась.
- может, тебе спросонья почудилось,- не без сожаления сказал Джеймс и посмотрел на сестру. Ее глаза отражали удивление и… страх?