Я поблагодарил мага и Слимму, прошёл по коридору, открыл двери. Голова закружилась, я подставил лицо под яркие лучи Сантора. Вот где настоящая жизнь. Небо, птицы, лёгкие облака, зелёная трава и пока ещё зелёные листья на деревьях. Пока, меньше, чем через месяц, начнётся осень с её серыми рассветами и увядающей природой. Магазин занимал весь квартал, в нём, как я понял, можно купить, буквально, всё. Кроме счастья и здоровья. Я растерялся, не зная с чего начать, какую одежду себе купить. Подошёл парень с волосами цвета меди, предложил свои услуги, которыми грех было не воспользоваться. Узнав, что я передвигаюсь в основном, на лошади, он привёл меня в отдел мужской одежды и ткнул пальцем на странную одежду, которая лежала на прилавке.
— Вот то, что вам нужно. Штаны, куртка и безрукавка из кожи змей. Не мнётся, не пачкается, летом в ней тело дышит, зимой она согревает, порвать её очень трудно, я бы сказал — невозможно. Дорого, да! Но оно того стоит!
— Ты у меня хлеб отбираешь, Шлим! — произнёс продавец. — Хотя, молодой человек, он правду говорит. Такая одежда в столице в три-четыре раза дороже. У нас, недалеко от города, Змеиные болота есть, змеи оттуда. Представьте, сколько этих гадов ползучих ушло на изготовление всего этого комплекта. Заказов на такую одежду — очень много, вам просто повезло, молодой человек, ателье только сегодня сдало на реализацию три костюма. Выбирайте. Два из них — чисто чёрные, но один — с изюминкой. В коже вкрапления фиолетового цвета. Красиво смотрится, очень!
Торговаться, как я понял позже, я не умел. Назвали цены, сразу купил комплект с фиолетовыми, с горошину величиной, пятнами. Потом — сапоги, опять же из кожи змей, всякую мелочёвку. Если за кольчугу я отдал десять золотых, то за все покупки выложил три монеты из жёлтого металла. Переоделся я в магазине. Кожа холодила моё тело, рубашка из лёгкого материала, сапоги. Всё пришлось в пору. С небольшим свертком, вышел на улицу, заметил через дорогу лавку, где продавали всякие полезные приспособления для дома, амулеты, бытовые артефакты. Но меня не это интересовало — на витринном стекле красовалась надпись — «Зарядка амулетов, артефактов».
В лавке было тихо и прохладно. Напротив входной двери расположился прилавок, сверху закрытый толстым стеклом. Мои глаза опять разбежались от изобилия товаров. Я услышал тихий смех.
— Что, парень, растерялся? — произнёс продавец, мужчина лет пятидесяти. Тёмные короткие волосы, аккуратная бородка, усы.
— Не без этого. — ответил я. — Вы зарядите мой артефакт?
Когда продавец увидел спираль и безжизненный красный камень артефакта, он чуть не застонал.
— Продайте, молодой человек! Десять, нет, двадцать золотых! Это целое состояние, вы только подумайте о моём предложении!
— Не продается и это не обсуждается! — жёстко ответил я и, услышав очередную фразу продавца, рассмеялся.
— Ну и правильно, я бы точно так же поступил! Снимайте амулет, заряжу. С вас золотой.
— Что?
— Золотой! — упрямо твердил продавец-маг.
— Нет уж, обойдусь без ваших услуг. Отрядные маги зарядят камень.
Маг сник, погладил свои усы.
— Хорошо, пятьдесят серебряных.
— Что? Ползолотого? Да никогда!
— Эх, двадцать серебряных. — произнёс грустным голосом продавец. — Снимайте артефакт. Это займёт пять минут. Можете пока на товары посмотреть, может что-то вам и приглянется.
Вышел я из лавки с изрядно похудевшим кошельком, но довольный покупками. Купил для госпиталя три амулета-снежинки, потому что вспомнил, как быстро такой амулет поставил меня на ноги в дома Азартара, четвёртый приобрёл для себя. Мало ли что может случиться.
Но купил я и чудо-сумку, которые были у многих наёмников. Сколько в неё не клади вещей, веса, практически, никакого. Сумка была невесомой и казалось, что мне теперь нужно опасаться любого, даже незначительного, ветра, который мог сумку поднять в воздух и куда-нибудь унести.
Но основной покупка лежала в сумке — кольцо с кленовым листом, у которого по контуру расположились небольшие алмазы. Такой амулет мог распознать любой яд в пище и воде, да и как украшение, был просто замечательным. Думаю, что Терре такой подарок очень понравится и пригодится в её непростой жизни.