Глава 12
Утро Касьяну принесло беду. Его сын не пережил ночь. Яромилу смерть младенца почти лишила рассудка. Женщина, собрав последние силы, сидела на кровати и прижимала к себе мертвое тело ребенка. Она то плакала, то пела ему колыбельные, иногда ее плач напоминал вой. Касьян пытался забрать у нее тело младенца, но она только крепче прижимала его к себе. Ни на какие уговоры Яромила не поддавалась. Казалось, что она даже не слышала слов мужа. Касьян ждал, что болезнь и слабость заставят ее разжать руки, но горе придавало ей сил. И все попытки забрать ребенка ни к чему не приводили. Сердце Касьяна разрывалось от боли, но сделать он ничего не мог.
В дом пришел Добромысл, с ним были Рогнеда, Дарина и еще несколько женщин. Рогнеда пришла забрать девочек. Дарина принесла успокоительный настой и целебное снадобье для Яромилы. Женщины пришли, чтобы подготовить тело ребенка к погребению. Все они сейчас стояли в комнате и смотрели на Яромилу с младенцем на руках. Но она не замечала их присутствия, продолжая укачивать мертвого сына.
– Она не отдает, – беспомощно и немного по-детски сказал Касьян, переводя растерянный взгляд с жены на присутствующих.
– Заставь ее это выпить, – Сказала Дарина и протянула Касьяну небольшой глиняный сосуд, – это успокоительное, – пояснила она, заметив вопросительный взгляд мужчины.
Он взял сосуд и, обняв Яромилу за плечи, поднес его к губам жены. Она на удивление послушно выпила успокоительное. Затем обвела всех невидящим взглядом и еще сильней прижала ребенка к себе. Женщина понимала, что прощается с сыном навсегда и ей было невероятно тяжело отдать его сейчас в чужие руки. Она знала, что должна это сделать, но не могла себя заставить. По ее щекам непрерывной рекой текли слезы.
Оставив Яромилу на женщин, Касьян с отцом вышли в другую комнату. Им нужно было позаботиться о похоронах, которые должны состоятся этим же вечером, на закате. Добромысл сказал, что организует все сам. Яромилу нельзя было оставлять одну, поэтому они решили, что Касьян останется дома и будет за ней присматривать.
Братья Касьяна уже занимались подготовкой погребального костра. За деревней, с восточной ее стороны, они складывали сухие дрова. Несмотря на то, что тело ребенка было совсем маленьким, дров было много. Будущий костер представлял собой куб примерно два метра высотой и столько же шириной. Верх дровяного куба был накрыт досками, на которых стояла детская кроватка. С боку к дровам была приставлена лестница.
Урий тоже не остался в стороне, он стоял в толпе возле дома Касьяна. Старик с большим трудом скрывал свою радость. Колдун ждал, когда уйдет вождь. Ему предстояло разыгрывать сочувствующего друга перед хозяином дома и его женой. А Добромысл мог нарушить его планы. В отличие от Касьяна, вождь был проницательным и очень рассудительным человеком, он почти никогда не терял хладнокровие. Урий рисковать не хотел и сейчас старался затеряться среди собравшихся людей.
Добромысл ушел. Касьян вернулся в комнату к жене. Она все еще держала сына на руках, но уже не укачивала его и почти не плакала. Слезы продолжали течь из ее глаз, но взгляд стал отрешенным. Дарина сидела рядом с ней и что-то ей тихо говорила, женщины стояли перед ними полукругом. Никто не решался забрать ребенка.
Касьян подошел к Яромиле и она сама протянула ему тело малыша: – наш сын, он умер, – тихо сказала женщина.
– Я знаю, – забирая у нее ребенка, мягко сказал он, – тебе надо отдохнуть, а я о нем позабочусь. Касьян старался, чтобы его голос не дрогнул. Он не хотел еще сильней волновать жену.
– Пообещай, что возьмешь меня к погребальному костру. Я хочу попрощаться с сыном, – почти шепотом попросила Яромила.
– Обещаю, – тихо ответил он.
Глаза Яромилы начали закрываться, ее помимо воли клонило в сон. Сначала женщина сопротивлялась действию снотворного, но потом все же сдалась. Она легла и тут же заснула. Сон – это единственное, что могло принести ей сейчас облегчение.
После того как вождь покинул дом, колдун выждал еще немого времени и зашел. Касьян как раз выходил из спальни с ребенком на руках. Вслед за ним шли женщины, пришедшие подготовить тело к погребению. Касьян еще раз прижал к груди бездыханное тело сына и передал его одной из них. Забрав ребенка, женщины поспешили покинуть дом. Им предстояло провести несколько обрядов, а времени до заката оставалось совсем мало.
– Скорблю вместе с тобой, – вместо приветствия сказал колдун, протягивая руку Касьяну.
– Спасибо, друг, – ответил тот и пожал протянутую руку.