На третий день работы я перестал видеть в Энн симпатичную девушку — она стала лишь объектом, который меня поставили защищать. Она стал лишь пятьюдесятью килограммами костей и мяса, которое нужно было отдать заказчику в целости и сохранности. Мы практически не разговаривали, и даже не переглядывались, хоть Энн и бросала на меня время от времени любопытные взгляды. Один раз я заметил, что она бросила изучение геральдики и наблюдала за мной с помощью маленького косметического зеркальца. Вот же глупая девчонка.
На восьмой день мастер Ванек велел нам обедать на час раньше, что с его нездоровой пунктуальностью выглядело довольно подозрительно. Буркнув что-то себе под нос, он покинул дом, оставив нас с Энн наедине. Мне оставалось лишь покачать головой и взяться за ложку с длинной ручкой — миледи не должна накладывать еду сама себе. Стоило признать, трапезничала Энн знатно.
В запакованных пластиковых контейнерах лежало недавно приготовленное мясо краба, какие-то рыбные палочки в панировке, жареные с картофелем грибы, украшенные этикеткой «У Колмана», к ним в закуску шел легкий овощной салат. Пить племяннице барона предполагалось не какое-то крестьянское пойло, вроде заваренных листьев подорожной травы или бирта, а хорошим компотом из нескольких ягод (судя по температуре, недавно сваренным), не слишком сладким, не слишком кислым. Сглотнув слюну, я принялся накладывать. Как раз в это время в небольшую кухоньку зашла Энн. Заметив, что я занял место на раздаче, она приказала:
— И себе положи.
— Это ваша еда, миледи.
— Еще раз так меня назовешь, я тебе кронциркуль в ухо загоню. Я сказала — и себе положи. Не заставляй меня нервничать.
Делать было нечего. Поворчав про себя, я высыпал на тарелку немного картофеля, закинул кусочек крабового мяса и поставил на противоположный от Энн конец стола. Сама же юная Айзенэрц получила все остальное.
Готовил замковый повар так, что каждый кусочек пищи буквально таял во рту, вкусы перемешивались друг с другом в невообразимые сочетания, а грамотно подобранные специи придавали им особенную остринку. Как минимум, ради такой пищи стоило становиться феодалом. Может, все-таки освоить кусочек Зеленых пустошей и присягнуть какому-нибудь лорду побольше, хе-хе.
Я видел, что Энн все время порывалась у меня что-то спросить, но постоянно в последний момент осекалась. Мне не хотелось ее торопить и погонять, да и разговаривать с источником моим проблем, в принципе, я тоже не желал, потому обедали мы в полной тишине.
Когда наконец Энн открыла рот и обратилась ко мне по имени, чему я несказанно удивился, в кухне зашел мастер Ванек, бросивший на меня неодобрительный взгляд — он и без того считал телохранителя его ученицы очередным нахлебником. Впрочем, пришел он не ругаться.
— Давайте скорее. Транспорт прибудет через десять минут. Вам нужно вернуться в город засветло.
— Какого черта⁈ — немедленно воскликнула Энн.
— Какой транспорт? — нахмурился я.
Ванек вздохнул и принялся объяснять.
Как оказалось, барон давно уже хотел познакомить свою племянницу с рудниками Терции, и сейчас, когда она начала плотно изучать географию, это было особенно к месту. Как раз сегодня в гвардии освободился один бронетранспортер (на чем-то менее серьезном передвигаться членам семьи лорда не полагалось), и барон утром предупредил мастера, что Энн должна быть готова к часу пополудни.
Мне это сразу не понравилось. Любое перемещение «объекта» могло грозить тому большими неприятностями. А значит, еще большими неприятностями мне. Особенно еня напрягало перемещение в одиноком, хоть и вооруженном, транспорте. Но вооруженном ли?
Когда тот припарковался перед дверью дома Ванека, я громко ругался в небо несколько минут. Это был самый легкий бронетранспортер, не оснащенный ни башенным (башня в принципе отсутствовала), ни курсовым орудием. Единственную защиту могли предоставить бойницы на бортах. Больше всего «транспортер» напоминал прикрытый бронелистами легковой внедорожник чуть больших габаритов. На военную машину он не походил ни коим образом. Громко вздохнув, я спросил водителя-гвардейца:
— А чего не велосипед прислали?
— Так то Маце… сын его милости возмущаться стал, — пожал плечами солдат. — Дескать, чего на миледи тратить важную технику да топливо, когда дела важные есть. Хочет кататься — пусть катается на том, что дают. Милорд вроде как хотел Фило на его «полутанке» отправить, ну тот, который с сорок пятой в башне, да еще пяток бойцов. Но что-то пошло не так.