Офицер-гвардеец посмотрел на меня слишком серьезно, и я понял, что шутить в подобной обстановке не стоит. Мне следовало пройти к барону. Тот ждал меня, к удивлению, не в приемном зале, а в своем кабинете, расположенном практически уже в скале.
Окна внутри отсутствовали. Естественное освещение Манфред заменял двумя огромными экранами, завешанными жалюзи. За спиной барона, сидевшего в огромном кожаном кресле, висела крупномасштабная карта Терции с многочисленными непонятными мне флажками красного и синего цвета. Кое-где попадались и черные значки, но из-за их расположения в горах я предположил, что так барон отмечал шахты или просто жилы с рудой.
Стол свой Манфред содержал в идеальном порядке: все бумаги были рассортированы по разноцветным папкам, моноблок ручной сборки тихо гудел системой охлаждения, отбрасывая на лицо властителя Терция синеватый свет. В дальнем углу, в темноте, стоял полный доспех воина-всадника из давно ушедшей эпохи. Тут же, в дорогой витрине, будто подвешенный в воздухе, находился двуручный меч, украшенный золотом и платиной, навершие которого венчал огромный драгоценный камень. Он был так прекрасен, что я даже приоткрыл рот, залюбовавшись реликвией древности. Меня тут же одернули:
— Я ждал тебя.
— Простите, ваша милость. Просто никогда не видел ничего подобного.
— Конечно, не видел. Не по твою честь видеть подобное. Вообще, если бы не дурость моего сына, тебя бы здесь не было.
— Что…
— Нет, против тебя я ничего не имею. Ты тогда хорошо поработал — Энн отделалась лишь парой царапин по сравнению с тем, что с ней могло случиться. Мрази… — барон поморщился. — Нет, я говорю о своем сыне Мацее, который позволил Энн передвигаться по лесам без нормального сопровождения. Идиот! Впрочем, сейчас не об этом.
Барон жестом пригласил меня сесть в одно из глубоких кресел, стоявших перед его столом.
— Я говорю о том, что будет в ближайшее время. Ко мне прибыли посланники графа Шталя, того самого, которому я еще со времен жизни отца якобы чем-то обязан. Еще больший придурок, чем мой сын, но сам понимаешь, я не могу отказать сюзерену.
Честно говоря, я не до конца понимал, к чему ведет барон.
— Эти псы передали, что король созывает войска. Он хочет поджарить пару слишком крикливых павлинов в соседней системе. Я не могу с ним не согласиться в этом вопросе, но! — Манфред поднял указательный палец. — У меня и в Терции дел по горло. А этот болван граф требует присутствия меня и моего сына. Будто солдат с техникой мало…
Кажется, до меня начало доходить. Энн снова нужен телохранитель?
— Энн остается править?
— Эта дурочка не смогла бы управлять даже деревней из двух домов, а ты говоришь про город, рудники и всю Терцию целиком. Нет. Остается править мой доверенный человек, Фило. Думаю, ты с ним знаком.
— Энн говорила еще про Дайану…
— Девчонка слишком много говорит, — проворчал старик, и я понял, что сказанул лишнего. — Думаю, она дала Дайане не слишком лестную характеристику, верно? Ничего. Не ее дело, кто будет управлять. Твоя задача — внушить ей, что нужно быть куда осторожней, чем прежде. В следующие полгода-год она не сможет прятаться за моей спиной и продолжать делать глупости. Ей пора повзрослеть и выйти уже наконец замуж.
— Думаю, она будет популярна среди женихов, — невпопад заметил я.
— Правильно думаешь. Только ее гонор и переданная от родителей спесь рано или поздно приведут ее под венец с каким-нибудь козлопасом, держу пари. Она чрезмерно пользуется моей добротой, и я не могу с этим ничего поделать!
Видно было, что барон взволнован. Его не интересовала та кампания, на которую он с сыном отправлялся. Манфреда заботила судьба его владений, судьба его наследников. Для него это было первоочередней любых войн. После покушения на Энн он инициировал ряд проверок в городе, в результате которых гвардия накрыла несколько мелких шаек бандитов, пару контрабандистских тайников и черт знает что еще. Наказать виновных за нападение было делом его семьи, делом его чести, делом защиты имени Айзенэрцев, в конце концов. Все лорды заботились в первую очередь о своем имени, и лишь потом обо всем остальном. О людях, окружавших их, они переживали в последнюю очередь. Барон замолк, и черт знает, сколько бы еще он пребывал в молчании, если бы я его не спросил:
— А те бандиты, что напали на нас у моста… Выяснили, кто они и кем посланы?
Барон поморщился — не привык, что подчиненные задают ему вопросы, но все же поборол собственную спесь и ответил:
— Это была группа бандитов Сильвио, тех самых, информацию про которых получил Мацей в день нападения. Я не верю в совпадения. Кто-то хочет лишить Терцию наследников. Тяжелое оружие у них было из списанных запасов гвардии. У меня завелась крыса, и я не знаю, кто это. Вот это меня беспокоит в первую очередь! Тварь, судя по всему, сидит где-то наверху, и это меня пугает более всего.