Шталь не просто пожелал видеть войска Айзенэрцев в своих рядах, но и оставил в Терции небольшой гарнизон, который занял опустевшие помещения старых городских казарм. По его словам, этого небольшого отряда должно было хватить для того обеспечения безопасности округи даже в период отсутствия основных сил защитников. Сказать, что это не понравилось барону — ничего не сказать. Он пытался возмущаться, ругаться и даже грозить, но приказ сюзерена он не выполнить не мог.
Барон грустно улыбнулся, приобнял, насколько позволяла его броня, свою племянницу, развернулся и направился к ожидавшим его войскам. В Терции ему дозволили оставить лишь две дюжины своих гвардейцев, прочих же (почти сотню человек) Манфред разместил в нескольких грузовиках и бронетранспортерах, и спустя полчаса, после короткой прощальной церемонии, колонна выехала за ворота замка.
Оставшийся в Терции за главного Фило подождал, пока машины Айзенэрцев скроются за ближайшим поворотом, и приказал закрыть ворота. Энн горестно усмехнулась и потребовала завтрак — двор освещало веселое утреннее солнце.
Пока на плите опустевшей замковой кухни шипела сковорода, я стоял у входа, полуприкрыв глаза. Внезапно меня разбудил заботливый женский голос:
— Марв, думаю, тебе стоит поспать.
Я вздрогнул, невольно потянулся к висящему на поясе револьверу, но это было лишь следствием инстинктов — подошедшей женщиной была всего лишь Дайана, управительница замком, которую многие совсем небезосновательно считали тайной наложницей, если не супругой, барона. Законная жена Манфреда умерла около пятнадцати лет назад, и с тех пор каких только дам не видели в верхних коридорах замка. Поговаривали о хозяйках ферм (Кьяре и Сигилд), дочери портового управляющего, внучатой племяннице графа Шталя, да о ком только не поговаривали, но, судя по всему, самой верной среди них (или, скорее, самой нужной Айзенэрцу) оказалась Дайана.
Она была дочерью одного из эссванских торговцев, которая в возрасте девятнадцати переехала в Терцию, где тут же поступила в служение в замок. Ее неплохое по здешним меркам образование (она прекрасно разбиралась в торговле, хозяйстве и экономике) позволило завоевать доверие молодого тогда еще барона. Она и сейчас могла считаться более чем привлекательной, что уж говорить. То, что она представляла собой тогда, я боялся даже представить. Несмотря на свое положение, она не отличалась высокомерием, свойственным аристократам, и всегда шла навстречу как барону, так и обычной черни, коей полнился двор.
— Я не могу спать, пока бодрствует Энн — это одна из моих обязанностей.
Дайана улыбнулась.
— В этом замке ей ничего не сделается. Конечно, Манфред везде видит врагов, но лично я не заражена его паранойей.
— Скорее, это обыкновенная осторожность.
— Как не будешь параноиком, когда ты владеешь такой неспокойной землей, — как ни в чем ни бывало продолжала Дайана. — Да еще и последние события… Надеюсь, все закончится хорошо. А где Энн? А, все, вижу мою девочку!
Энн скорчила такую физиономию, что я невольно прыснул, благо, этого никто не заметил. Дайана обняла сидящую девушку, тут же выговорила ей за сгорбленную спину, и села рядом, принявшись о чем-то быстро-быстро щебетать. В их диалог (а скорее, монолог Дайаны) я не вслушивался, и предпочел сесть за соседний стол, потребовав у хмурого повара приготовить порцию и на меня.
— Марв, ну что ты так? Садись за этот стол — что ты как незнакомец?
— Я не могу сидеть за одним столом с миле…
— Забудь об этой ерунде, садись, — позвала меня Дайана, вызвав еще большее неудовольствие Энн. Миледи претила не моя компания (все-таки мы с ней вместе и в трактир ходили, и спали в одной комнате), а то, что ее покой нарушила женщина-праздник, которая, вдобавок, еще когда-то учила ее манерам. Судя по получившемуся результату, воспитательницей Дайана была куда менее даровитой, чем домоуправительницей.
Делать было нечего — я выполнил приказ. Обедать мне мешал висевший за спиной карабин, который я поставил рядом с ногой.
— Зачем ты носишь с собой постоянно оружие? Особенно такое большое? Оставил бы в арсенале, как все солдаты делают.
— Я не солдат, — мягко возразил я, приняв из рук повара тарелку с дымящейся яичницей. Энн же достались свежие овощи с обжаренным до хрустящей корочки мясом. — Я должен защищать Энн, пока не вернется лорд Манфред. Пока этого не случилось, я обязан носить с собой оружие постоянно.
Дайана понимающе кивнула. Несмотря на всю свою воздушность и жизнерадостность, глупой ее назвать нельзя было ни в коем случае. Она прекрасно понимала все правила той жизни, что окружала ее последние двадцать лет, хоть они ей и откровенно не нравились. Поспрашивав хмурую Энн о каких-то глупостях — девушка отвечала односложно и нехотя — Дайана поднялась с места и, все также улыбаясь, покинула кухню.