Торговцы, офицеры гвардии, чиновники… Кого-то я видел в городе или в замке, кто-то уже умер, кто-то покинул Терцию. Решив разобраться с этим позже, я сложил все документы в свой рюкзак, и открыл вторую папку. В ней содержались бумаги личного для хозяина дома характера. Письма барону, чеки об оплате, конспекты каких-то лекций механикеров. Возможно, внутри и было что-то интересное, но я широко зевнул, и попытался уложить все обратно, как вдруг все выпало у меня из рук.
Бросив взгляд на Энн — она все еще тихо сопела в кровати — я выругался про себя, и принялся собирать на полу выпавшие бумажки, как вдруг я заметил слово «девочка». Девочка? Я снова посмотрел на Энн. Наверняка речь шла о ней.
Мне стало интересно. Я поднес письмо ближе к глазам — почерк у «дяди Вернера» был ужасный — и принялся за чтение.
«То, что ты велел, я сделал. Корабль рухнул посреди Пустошей, на берегу моря, в трех километрах от ближайшего жилья. Я лично проследил за падением. От корабля осталась лишь носовая часть, прочие же обломки унесло в море. Даже если кто из рыбаков и найдет их, то тела уже съедят рыбы. Задание выполнено, но есть одно 'но».
Девочка. На борту помимо жены и слуг был еще и ребенок. Я не знаю, его ли это дочь, или еще чья, но… В общем, я не смог оставить ее на борту. Когда ты увидишь… Если ты увидишь этого ребенка, ты сам поймешь почему. Он невинен, и даже я не смог ничего с ним сделать. Сейчас девочка у меня, и я сказал прислуге, чтобы о ней заботились — молоко, какие-то одежды — они разбираются. О том, кто она, я умолчал.
Убить ее я не смог, и уж тем более не смогу позволить сделать это кому-либо другому. Она не виновна ни в каких прегрешениях. Я могу представить ее своей дочерью или отдать хорошим людям, которые, благо, еще имеются на земле Терции. Решать тебе.
Вернер'
Что за… Не в силах поверить в прочитанное, я еще раз пробежался глазами по тексту. Так чьей же дочерью была Энн? И как она попала в замок барона? За что убили ее отца, ее мать… Барон Манфред не производил впечатления доброго человека, но и жестоким сверх меры его нельзя было назвать. Наверное, только по этой причине Энн была еще жива. Но почему…
Я перевернул письмо и понял, почему Вернер хранил его в своем сейфе. На обратной стороне листа Манфред ответил своему ближайшему соратнику:
'Вези ее ко мне, немедленно. Она будет… Скажем так, она ЕСТЬ дочь моего брата, дальше посмотрим. Собирай людей.
Манфред IV Айзенэрц, барон Терции и властитель Юга'
Хм…
Я аккуратно сложил письмо пополам и спрятал его в пакет во внутреннем кармане куртки. Вот и сработал один шанс на миллион. Эта информация могла стоить мне головы, а могла и подарить мне сундук с монетами от Шталей, Вайсхавов или кого бы то ни было еще, благо, недругов у Айзенэрцев всегда хватало. Было бы это предательством? Нет. Я обещал лишь защищать Энн, в верности властителям Терции я не клялся. И даже не собирался.
Феодалам всегда было плевать на всех, кто жил вне стен их замка. Эти люди могли десятилетиями кормить своих лордов, защищать их, одевать и всячески ублажать, но обратной реакции не было никогда. Она следовала лишь в тех случаях, когда в замок не приходили налоги. Я видел, как относился Айзенэрц ко всем, кто не приносил ему прибыли. Видел, и в былые дни я бы с большим удовольствием бросил Энн здесь, в этом заброшенном доме, и направился бы прямиком к Фабиану Шталю со всеми найденными сведениями. Он бы меня озолотил — вне сомнения, и я бы отправился домой красивый и богатый. Но было одно «но». Энн…
Я не мог точно ответить на вопрос, как я отношусь к этой девочке. Нравилась ли она мне как человек? Временами. Симпатична ли она была мне? Разумеется. Но все остальное… Я жалел ее, мне хотелось о ней заботиться, как старшему брату о младшей сестричке. Хотелось кормить ее, заплетать косички и веселить дурацкими шутками. А взамен… Я не знаю, чего ждал взамен.
Да и что Энн могла мне предложить? Любовь? Мы оба понимали, что это бессмысленно. Ее удел — выйти замуж за какого-нибудь сына лорда, нарожать детей и до конца дней пребывать в небольшом замке (наследники больших замков ее бы в жены не взяли), иногда выезжая на светские приемы в соседнюю область. Скучная жизнь, которая могла бы быть разбавлена разве что любовником-сокольничьим или болтовней с подругами из ближайшего городка. Я был для нее лишь очередным слугой, цена которому пара медяков. Сегодня один, завтра другой.