— Может, в «Железного пирата»? — робко предположила Энн.
— Ты бы еще в казармы к Шталям сказала зайти… Лучше к Бейну в мотель, — мне сразу представилась планировка здания: П-образная форма, два черных выхода, окна, выходящие в палисадник, пожарные лестницы… Такое место перекрыть наблюдением пары филеров практически невозможно, а на большее число приставленных людей я и не рассчитывал, несмотря на всю важность Энн для Шталя — в городе и без нее слишком много проблем. Делать все следовало аккуратно и быстро, потратив на это максимум два или три дня. Пусть северяне сначала привыкнут к тому, что Энн ходит в мотель. Помешать они ей не смогут — разве что им придется убить меня — так что рискнуть стоило.
— Пошли, — недолго думая, я взял миледи за руку, кивнул Ванеку, что все в порядке, и направился по направлению к заведению Бейна.
Слежку я заметил сразу, да она особо и не скрывалась. Немедленно от «невнятного» припаркованного грузовика отклеился мужчина в потертом плаще и последовал за нами, даже не пытаясь скрываться. Или, возможно, он думал, что мы с Энн его не видим. Глупец. Быстрым шагом, отпугивая оружием и хмурым взглядом, мы добрались до мотеля Бейна, отодвинули очередного «беженца» от автомата с кагэ, и подошли к стойке. Появление племянницы барона ввело хозяина мотеля в ступор — он не то что не поклонился, даже забыл поздороваться и нацепить привычную для сребролюбца улыбку.
Отринув церемонии, я потребовал:
— Комнату наследнице Терции. Выбирай, чтобы рядом с пятнадцатым номером.
— Для миледи у нас есть прекрасный номер, предназначенный для…
— Я сказал: рядом с пятнадцатым. Ты оглох? И чтобы никто не знал, в каком она номере, — ледяным взглядом заставив Бейна заткнуться, я потянулся за монетами. Хозяин мотеля отмахнулся:
— Все ради безопасности Терции. Четырнадцатый, миледи.
Энн коротко кивнула, взяла ключ и неуверенной походкой направилась по указателю. Зайдя внутрь, он сморщила свой маленький носик и произнесла:
— Такое ощущение, что я здесь уже была.
— Конечно, была. Тут все номера одинаковые, — я зашторил окна. — В общем, до утра не отсвечивай. Они видели, что ты зашла внутрь. Думаю, они обложат мотель, может, зайдут внутрь, но ломиться не будут… Наверное. У меня… у нас есть ночь, чтобы разработать хоть какое-то подобие плана. Чую, тебе здесь находиться опасно, и это еще мягко говоря. Не для твоего здоровья, нет, для твоего будущего.
— Что они со мной могут сделать?
— Ничего страшного… Возможно, они захотят сделать тебя правительницей Терции. А уж каким способом…
Энн совсем не аристократично шмыгнула носом, осознавая всю тяжесть сложившегося положения. Больше мне было нечего ей сказать. Вздохнув, я приглушил свет и направился к выходу.
— Марв, останься, пожалуйста.
Я замер в дверях.
— Ты что-то хочешь?
— Чтобы ты остался, — Энн забралась с ногами в кровать, явно предлагая сесть рядом с собой. — Запри дверь.
— Я…
— Сделай, что я сказала. Пожалуйста, — с трудом выдавила она из себя непривычное слово.
Повернув в двери ключ, я поставил карабин в угол, отстегнул кобуру и сел на кровать. Энн нервно теребила одеяло, поджимая губы, явно не зная, что сказать. Я терпеливо ждал, прекрасно понимая, что главное — не сбить девушку с мысли. Наконец, она заговорила:
— Знаешь, я догадывалась об этом, а теперь, когда все точно стало известно… Знаешь, спасибо тебе, что ты рассказал, правда.
Я промолчал. Признаться, я жалел, что открыл рот. Мне было жалко девочку, но чем я мог ей помочь? Словом? Но даже слов я не находил.
— Я ведь даже не знаю, как ко всему этому относится, — продолжила Энн. — Вроде мне дядюшка и дает все, и любит, правда, любит, но за что он так с родителями-то…
— Это игры престолов, игры феодалов, Энн. В них всегда кто-то страдает. Всегда и всюду. Возможно, где-то и есть миры, где все по-другому, где нет ни денег, ни преступности, ни оружия, все дружат и радуются жизни. Где-то и есть, может. Но не здесь, в Терции, и не в этой Вселенной. Ни у тебя, ни у меня выбора нет. Изменить мир мы не сможем. И пока остается только адаптироваться.
Энн горько улыбнулась.
— Как звери прям. Вроде ж человек создан изменить мир, так мне мастер Ванек говорил…
— Насоздавались до того, что сами себя загнали в такое состояние, что изменять уже ничего не можем.
Энн усмехнулась и, прижавшись ко мне, мягко обняла, будто любимого плюшевого медведя. Сам не понимая, что делаю, я повернулся и поцеловал ее в щеку. Не в силах оторваться, я спустился ниже, к шее. Энн томно задышала. Не в силах сопротивляться, она рухнула на кровать, потянув меня за собой. Только сейчас я понял, как же я ее хочу. Я не целовал ее — кусал с той страстью, на которую только был способен.