Да, Шура, конечно, права, ничего не скажешь.
— Вот ты мучаешь Игоря, — продолжала она, — а ведь знаешь его давно, любишь его. В чем же дело, скажи?
— Все это не так просто, Шура…
— «Не так просто»… Да это же счастье, Галка, — вы любите друг друга по-настоящему. А ребенок… я бы многое отдала теперь, чтобы стать матерью! И сейчас жалею, что ты не смогла тогда уговорить меня…
Я не успела ей ответить, как ввалился Сашка Полубесов.
— Здорово, миледи! Я вот начальство ищу. И куда все подевались?
— Да они в районе…
— Ну и бог с ними! Галина, а ты какими судьбами? Что-то к нам редко заглядываешь.
— Садись, Сашка, — сказала Шура. — Тебе, наверно, Евгений нужен?
— Да. Хочу отпроситься на завтра. Мы тут с Игорем свадебку одну проворачиваем!
— Свадебку? — вскричали мы в один голос — Ну-ка, выкладывай!
— Ладно уж, так и быть, расскажу. Хотя учтите — сие пока глубокая тайна, — ухмыльнулся Сашка. — Значит, Райка Аникина, крановщица… Да вы ее знаете! Так вот Толька наш понравился ей. Ну а Толька тоже влип. Но — робеет, трусит, одним словом. Он же при девчатах рта не может раскрыть. Ну, мы с Игорем и постарались поставить Райку в известность насчет Толькиного характера. А Райка деваха веселая, резвая, красивая. Но молода слишком. К тому же заноза — не приведи бог! Подтрунивает над Толькой, а тот тушуется, словно девица, краснеет, когда Райка на него смотрит…
— Не тяни, Сашка! Эти детали нас не интересуют!
— Тоже мне «детали»! Ничего вы не понимаете. Слушайте, раз уж взялись слушать! А то рот закрою — и слова не вытянете. Так вот, дня три тому назад лежит наш Толька беззаботно на койке. Игорь ему записочку приносит. Толька развернул листок, а там — «Люблю…». Прочел, спрятал записку, а потом поднял на нас глазищи и говорит:
— Шуточки шутите все? Разыгрываете? Смотрите, как бы не осечься!
А вчера Рая сама улучила момент и сунула в карман его куртки вторую записку. Это мы ее настроили: куй железо, мол, пока горячо! Ну, прочел Толька и вторую записку. И что же вы думаете — опять дьяволом на нас смотрит. Привык к нашим хохмам и не верит, что пишет ему Райка. А сегодня после работы мы с Игорем привели к нему Райку — пусть объяснятся… Он нас с Игорем, между прочим, немедленно выгнал… Вот мы с Игорем и думаем — самый сейчас момент свадьбу устроить.
— Ну а как у тебя с Аллой? «Просто так» или серьезнее? — спросила я.
Сашка неожиданно разозлился:
— Да уж не так, как у тебя с Пересядько! Я человек вполне серьезный, а ты дура!..
Шура расхохоталась. Потом сказала:
— Ты, Сашка, не горячись. Вам с Аллой надо как следует подумать о своих отношениях.
— Это наше личное дело, — высокомерно сказал Сашка и гордо направился к двери.
Посидев еще немного у Шуры, я вышла на улицу.
Было совсем темно. Только «Богатырь» сверкал огнями вдали. Я снова иду мимо домика, В одном из окон яркий свет. Наверное, девочки или сам Степанов читают. Степанов… Что я знала о нем? Да ничего! И я решила сейчас же зайти к Бакланову.
Александр Егорович, видно, был очень занят. Вокруг него горой возвышались папки, кучи бумаг, какие-то ведомости. Выглядел он очень усталым. Мне не хотелось мешать ему. Но он усадил меня и заставил выложить все о Степанове.
— Я, Галя, — сказал он, выслушав меня, — сам давно приглядываюсь к нему. Верю — будет достойный член партии. Но это хорошо, что ты первой поговорила с ним. Вот смотри — уймища работы. До всего руки не доходят…
Вернулась к себе, прилегла на койку и снова почувствовала мягкий толчок. Заложив руки под голову, не зажигая света, я думала о нем — о ребенке.
ГЛАВА IX
С того дня, как Шура рассказала о домашнем «клубе», мне очень захотелось узнать, о чем же говорят усть-гремучинцы, сидя на лавочке возле барака. У дома, в котором живу я, тоже стоят три скамейки. Они всегда заняты. Приходят сюда люди подышать свежим воздухом, спеть вечерком песню, узнать «последние известия» и просто встретиться друг с другом, поговорить по душам, потому что одному тесновато в доме, хочется выбраться «на народ». Выходных в наших «клубах» почти не бывает.
Как-то, поужинав, я вышла из дому. На средней лавочке, под самым моим окном, сидела Шура, бабушка Бакланова, Лена Крылова, Дуся. А справа от них, над океаном, протянулась длинная и тонкая, похожая на морскую водоросль, полоса тумана.