Замечтавшись, я даже не заметила Лешку.
— Здорово, Галя! Извини, что рано поднял с постели. Нужна ты мне позарез! — и Лешка провел ребром ладони по горлу. — Понимаешь, выбрали меня комсоргом порта, а я не знаю, с чего начинать. Ты ведь три года в Панине занималась этим делом. Помню, работа у тебя кипела, как бурун от винта. Подскажи, очень тебя прошу.
«Справится ли он с этим поручением? Не вышло бы как у Толи, — подумала я. — Нет, Лешка не такой, молодежь знает его, верит ему. А уж если говорить насчет умения, так я тоже не была всезнайкой. И мне в Панине доставалось на орехи…»
Лешка, тяжело вздохнув, сказал:
— Сорок комсомольцев пришли на первое собрание. Это вместо двухсот! Соображаешь? Что делать? Досада меня взяла: и на кой черт, думаю, все это мне сдалось? Ну, переизберут, турнут пораньше — не беда, кроме лишних шишек ничего не потеряю. Так примерно и порешили. А встретился с Баклановым — стыдно стало. «Что, сдрейфил?» — спрашивает. А я стою и молчу.
— То-то, смотрю я, похудел ты, — засмеялась я.
— А ты что думаешь — и верно, похудел!
Я взяла Лешку под руку, и мы пошли к управлению. Я поведала Лешке обо всем, с чем приходилось мне сталкиваться, когда была я комсоргом в Панине. Рассказывала обо всем, до мелочей.
Порт шумит, грохочет… С барж, плашкоутов, из дверей складов, откуда-то сверху то и дело прорывается сквозь шум: «Здорово, секретарь!» «Привет, Леха!» «Зайди!..» Лешка рассеянно кивает в ответ, внимательно слушая мой рассказ.
— Да, чуть не забыл, — сказал он вдруг. — Понимаешь, с членами комитета тоже беда. Стал я их распекать, что плохо работают, а Сашка Бес состроил святую рожу и говорит: «Ты секретарь, всему голова, ты и начинай крутиться, а мы что, «шестеренки», дадут ход — не подведем». И остальные в ту же дуду. Как сговорились. А ведь у нас две сотни комсомольцев — тоже ждут, как новая метла мести будет. Но собрание все-таки провели. Шумели, конечно: скука у нас, портовая столовка никудышная. После всей этой говорильни спели комсомольские песни — и по домам. Петь-то приятно — да ведь дело надо делать. Очень хочется, Галка, делать людям хорошее, черт возьми! Надо действовать, надо и грузчиков расшевелить.
Я подумала о Покровском-Дубровском — было бы здорово к Лешке его пристроить. Будет помогать комсоргу — сразу забудет о своем одиночестве. И Лешка его из поля зрения не выпустит.
— Вот о чем еще хочу я посоветоваться: какой, по-твоему, шаг нужно нам сделать, чтобы сдвинуться с места?
— Да ты уже сдвинулся… — сказала я, но тут незнакомый высокий парень крикнул:
— Привет комсоргу!
— Здорово, бригадир!
Мы остановились. Молодой грузчик с открытым, добродушным лицом весело смотрел на Лешку.
— Ну, как вчера? — спросил комсорг.
— Нормально! Отработали смену на «Тургеневе», — начал рассказывать парень, — приходит начальник района: «Ребята, выручайте, некого ставить, а разгрузить судно во что бы то ни стало надо сегодня!» Ну и остались, пока не добили Не знаю, процентов, наверно, полтораста дали…
— Молотки! Так не забудь — в семь свадьба, приходи с ребятами.
— Ясно!
Когда мы направились дальше, Лешка сказал:
— Демобилизованный моряк, служил на Камчатке, ну и решил поработать, бригаду свою сколотил. Старики над ребятами посмеивались: «Дня три побалуются — и дух вон». И, знаешь, не зря говорили: ребята хотя и здоровые, а жилы на руках все равно распухают — механизация механизацией, а в трюме пока что нужны руки. Если, например, бревна грузят, надо сначала охватить каждое чалкой, а уж потом только кран выдерет его из общей кучи. И так с утра до вечера. И представь себе — на перекурах его ребята как ни в чем не бывало хохочут, друг друга подкалывают. Черти, ей-богу черти! Это на работе. А вот чем их занять после — ума не приложу. В Панине, помню, комсомолия была победовей. Как мы там начинали? Ну-ка, вспоминай!
— Да ничего особенного и не было, Леша, — ответила я. — Ну, самодеятельность, всякие викторины, часто о стихах спорили, о кино. Так и начинали. Потом кто-то из нас придумал создать комсомольский отдел кадров; и еще добились, чтобы в каждом новом доме нам выделяли по одной квартире…
Внимательно слушавший меня Лешка схватил вдруг за руку какого-то пробегавшего мимо паренька:
— Когда же ты, друг, взносы соберешь со своих?