Сегодня он обещал принести мне первые свои снимки.
Он пришел замерзший и голодный. Пока я готовила ужин, Игорь грелся у печки и сортировал фотокарточки. Их было много.
Я взяла один из снимков. С фотографии на меня смотрели в упор огромные грустные глаза нерпы, холодно поблескивали загривки волн. Сколько же пришлось Игорю ждать, чтобы наконец раздался легкий всплеск и на мгновение глаза «охотника» и животного встретились! Наверное, много раз Игорю пришлось ходить на это место, прежде чем нерпа привыкла к нему.
— Говорят, нерпы идут на музыку… — сказала я.
— Ерунда, — махнул рукой Игорь. — Это все вымысел.
— А почему у нерпы глаза такие грустные?
— Видно, жаль было, что не познакомилась со мной поближе. — Игорь улыбнулся и добавил: — Смешная ты, Галка. Ну как, нравится снимок?
— Очень интересный! Вот только темноват.
— Придет зима — обязательно топтыгина подстерегу.
— Только уговор — не хвастать своими успехами.
Игорь наморщил лоб, отчего стал похож на провинившегося мальчишку, как-то странно посмотрел на меня и пробормотал:
— Ты права, Галка, я действительно немножко хвастун. — И вдруг, опустившись передо мной на колени, трагическим тоном сказал: — Голову кладу на плаху. Виноват… — И уже серьезно: — Но винюсь в другом…
«В чем же он мог провиниться передо мной? — с непонятной тревогой подумала я. — Неужели предчувствия в тот тяжкий вечер, когда я собиралась бежать к Игорю, не обманули меня?» А он, все так же стоя на коленях, продолжал:
— Я получил подъемные и некоторую сумму за вещи, утонувшие с плавкраном, и…
Мне показалось, что с плеч моих сняли тяжелую ношу.
— Ну и что же дальше? Говори.
— Я отправил деньги маме. Твоей тоже. И еще похвастал, что мы ждем малыша и что вполне пригодится приданое.
Я закрыла глаза руками. Мне было стыдно смотреть на Игоря. Как нелепо выглядела моя ревность, ничем не обоснованные, глупые подозрения!.. Как я смела подумать о нем плохо! Да разве можно не верить ему! Ведь он берет на себя такую обузу!
— Галка, ты плачешь?
— Мне стыдно, Игорь…
— Чтобы я этого больше не слышал! Вот перед мамой мне действительно стыдно. Я тебя очень прошу, не пиши, что мы живем отдельно. Хорошо? Пусть думают, что ребенок наш. Так нужно, Галя. Договорились?
Глотая слезы, я только низко опустила голову.
— Ну и плакса! — ласково улыбнулся Игорь. — А когда была маленькой, слезинки и палкой не вышибешь. Все будет хорошо, Галина, не расстраивайся напрасно.
Но как можно не расстраиваться, если ему приходится из-за меня столько переживать да еще обманывать маму? Он никогда не делал этого.
— Игорь, сколько ты получил денег? — спросила я.
— Немногим больше тысячи.
— И все отослал?
— Конечно! Пятьсот твоей маме, пятьсот — моей.
— Почему же ты не посоветовался со мной? Ведь тебе совершенно нечего надеть?
— Подумаешь! — беспечно сказал Игорь. — Я попросил маму, чтобы она прислала мне пару лыжных костюмов и свитер. На зиму хватит. Здесь и наряжаться-то особенно некуда. А потом не забудь — зарплата у меня не маленькая. Как ни говори, начальник района! — Игорь принял нарочито горделивую позу. — Ну, чем, скажи, не начальник? И заметь — скоро буду папашей, бородку для солидности отпущу.
Обняв меня, он сказал тихо:
— Знаю, сейчас тебе очень тяжело, но ведь мы рядом! А если.. — зашептал Игорь, — если ты не хочешь, чтобы мы были вместе… тогда я… — И вдруг Игорь закричал: — Пойми, сейчас тебе нельзя быть одной!
Да, Игорь прав. В самом деле, если б он перешел ко мне, было бы гораздо легче. Я рассеянно обвела комнату взглядом и вдруг подумала:
«Вот печка — ее обил железом Валентин, комната — ее красил Валька, тахта — тоже сделана его руками…
Нет, Игорь не должен переходить сюда — здесь все сделано руками человека, с которым мне не хочется встречаться, с отцом моего будущего ребенка. Мне тяжело здесь, Игорю будет тяжелее вдвойне».
— Я согласна, Игорь, будем вместе. Но здесь нам жить нельзя.
Игорь молчал. Конечно, он понял меня и теперь что-то обдумывал. Он подошел к столу, принялся рассматривать фотокарточки, но я видела, что мысли его заняты совсем другим.