Хородар действительно ощущал, что теперь в его жизнь возвращается гармония. Он чувствовал, что лично для него все тоже кончилось счастливо.
Шахди появлялся в здравнице, чтобы рассказать Сеславину новости.
От него Сеславин узнал о побеге с Земли Горящих Трав Йанти Дейса: наладчика терминалов, который на пивном фестивале в Летхе не подал руки всемогущему канцлеру Стейру. Шахди помог Йанти добраться до одного из локусов-двойников, где уже успел возникнуть переход в сопределье.
Когда такой переход почти год назад совершили Элено и Ри, у них не было сомнений, куда ведет этот путь. Они оба заочно полюбили Обитаемый мир. Другое дело — Йанти. Он не был вполне уверен, что стоит доверять людям из "зоны С". Зачем они помогают ему, чего хотят для себя за то, что его спасли? Может быть, того же, что и Стейр — права «благодетелей» распоряжаться его судьбой? Йанти был готов бороться, обмануть их, чтобы выжить и потом вернуть себе Неску.
Йанти говорил только на языке Земли, на том жаргоне, что был в ходу в «быдляцких» кварталах Летхе. Учитывая, что он вдобавок ничего не знает о реалиях здешней жизни, его нельзя было оставлять без присмотра.
— Лучше, если ты пока поживешь в "Северной Оливе", — нашел выход Шахди. — Все землепроходцы знают земной язык. Они тебе помогут разобраться в нашей жизни.
Йанти согласился. Он решил выжидать и ни с чем не спорить. На другой день его позвал Дьорви:
— Мне надо пройти медицинское обследование, — сказал он. — Я недавно был в долгом рейде на Земле, и, по правилам, должен обследоваться. Вообще-то ты тоже, Йанти. Пошли вдвоем?
— Ну, пошли, — буркнул тот.
Дьорви слукавил: он уже прошел обследование после возращения с Хирксона. Но послать Йанти в клинику одного было не самой блестящей идеей: вряд ли он на все сто поверит, что речь идет не о чем-то вроде психокоррекции или других способах причинить ему вред.
Постепенно Йанти понял, что, по крайней мере, «инсектоиды» не собираются использовать его ни в каких своих тайных целях. Он видел, что от него ничего не скрывают, и на любой вопрос отвечают прямо, не поленятся — найдут фотографии (они назывались "светописи") или фильмы (по-местному — "светописные пьесы").
Йанти не привык учиться, и у него никак не получалось преодолеть языковой барьер. Обычно содержание пьесы заранее пересказывал ему кто-нибудь из землепроходцев, но Йанти все равно было интересно смотреть. Он напряженно искал в окружающем мире след местных ивельтов: высших, культурных господ, которые «дали» всем прекрасную жизнь и за это имеют в тысячи раз больше. Однако, похоже, ими здесь и не пахло. Йанти видел героев пьес: они были простыми людьми, работавшими на заводах, в общинах хлеборобов и строительных товариществах. Но они изображались не благодарными власти, лояльными потребителями, а сами — создателями всех благ.
Шахди предложил Йанти съездить в Беркенфьолле, повидаться с Элено Хартом и Ресс Севан. Встреча состоялась в конце осени. Ресс, красивая, молодо выглядящая женщина, разливала по чашкам чай, Элено много рассказывал о том, какие возможности дает им, земным людям, знакомство с историей и культурой Обитаемого мира.
Йанти держался скованно, иногда улыбался шуткам, но в целом не чувствовал, что может с ними подружиться. Все-таки они образованные, а Ресс — бывший ивельт, что у них может быть общего с ним?
Уже зимой Дьорви позвал его с собой в отпуск в рыболовецкий поселок в узком скалистом проливе моря Хельдвик. Здесь прямо на камнях росли высокие сосны.
— Тут неподалеку "Вихри Летхе" снимали, — рассказывал Дьорви. — Узнаешь Летхе?
Йанти ласково приняла мать Дьорви, готовила угощения и связала свитер. Она сердилась на Дьорви: "Какие у вас недогадливые ребята, в "Северной Оливе". Кто это придумал, чтобы Йанти жил прямо в лагере? У каждого есть семьи, поселили бы в чью-нибудь семью. Скажи своим землепроходцам: пусть Йанти остается у нас. Я за ним присмотрю, и работа для него есть — и на берегу, и на тральщиках".
Дьорви познакомил Йанти с местными рыбаками. Дьорви прощупал почву: как он смотрит, чтобы насовсем остаться в рыболовецкой общине? Йанти нахмурился, посмотрел на него сумрачным взглядом:
— Я знаю, чего бы я хотел.
— Чего бы ты хотел? — спросил Дьорви.
— Стать землепроходцем, — внезапно ответил Йанти.
Дьорви посмотрел на него с молчаливым вопросом. Йанти объяснил:
— Неска. У меня девушка в Летхе. Когда там начнется заварушка, уличные бои, мне не рыбу надо ловить, а возвращаться на Землю. Вы учите наш язык, чтобы смешаться с нашими. А я и есть Йанти Дейс из 807 квартала. Я могу быть вашим боевиком. Я в своем квартале знаю многих парней, которым только в радость поджечь пару элитных тачек.
Дьорви всмотрелся в угрюмо-решительное лицо Йанти.
— Вообще-то, ты знаешь, когда придет время формировать бригады сопротивления из местных… Надо поговорить о тебе на Совете. Только тебе, Йанти, извини, все же надо учиться. Чтобы мыслить немного шире, чем "поджечь пару тачек".
— Ну, буду, — пообещал тот, почувствовав, что Дьорви в целом с ним соглашается. — Правда, буду.
И спустя небольшой срок среди землепроходцев появился новый доброволец — Йанти Дейс. Он должен был вести языковую практику у разведчиков: научить разговаривать, как говорят на окраинах Летхе, одеваться и вести себя так, как принято там. В то же время Йанти сам всерьез взялся за учебу и вскоре послал матери Дьорви открытку на хельдском наречии: "Я живу хорошо. Спасибо за свитер".
Полынь на Ярвенниной поляне этой весной уже не была такой густой, как в прошлом году. Когда Сеславин стал выздоравливать, Ярвенна явилась в Патоис. К ней вышел полакомиться коркой хлеба смирный огненногривый тур, птицезверь по-прежнему вил гнездо на старом дубе. Спустя неделю Ярвенна увидела и самого Духа. Он был в своем «мирном» облике — в венке из дубовых веток, в куртке, вышитой бисером.
Ярвенна перелистывала свой полевой дневник, вспоминая прошлогодних воинственных призраков полынной поляны. Теперь, похоже, все успокоилось.
Сеславин долечивался в здравнице. Жизнь входила в обычную колею.
Но в начале лета в Патоис снова начались диковинные явления. Ярвенна услышала рев тура в зарослях и пронзительный крик птицезверя. Дух стоял на краю поляны, вместо посоха он держал копье. Его грубое лицо покрывала черно-красная боевая раскраска. Дух стоял и ждал, долго, неподвижно…. Так продолжалось несколько дней. Проводник кружил над головой Ярвенны, почти задевая ее крылом.
Группа землепроходцев, изучающая Патоис, наблюдала в разных местах и другие примеры воинственности Духа. Раньше это случалось лишь на полынной поляне.
Наконец все воплощения Духа разом исчезли. Больше не появлялись ни копьеносец, ни птицезверь. Только огненногривый тур рыскал по лесу, в каком-то неистовстве ломая кусты и молодые деревца. Он ревел, метался, взрывал копытами землю, в его рыжей гриве застряли ветки и листья.
Ярвенна помнила, что тур — воплощение Сеславина. Она начала догадываться, что Дух зовет именно его. Ей не хотелось этого. Совсем недавно она чуть не потеряла мужа. Сеславин еще находился на излечении и не собирался потом возвращаться в число землепроходцев. Ярвенна надеялась, что она неверно истолковывает поведение Духа. Но вскоре на заседании ученой группы кто-то высказал ту же мысль: не потому ли исчезли все псевдообъекты, а тур ведет себя беспокойно, что Дух желает видеть Сеславина?
Ярвенна смеялась над собой: чего она боится? Она сама ходит в Патоис, следопыты охраняют землепроходцев. Что случится, если Сеславин еще один раз придет на Землю, просто выяснить, чего хочет от него Дух?
На заседании она подтвердила, что согласна с предположением, но возразила:
— Сеславин в здравнице. Мы можем подождать, когда он окончательно восстановит здоровье?
— Ну, рассказать-то ему обо всем, наверное, можно и сейчас? — подал голос один из землепроходцев.
Ярвенна согласилась. До окончания курса восстановления Сеславину оставалось всего десять дней. Он был почти здоров, и его нельзя было оберегать от новостей, как тяжело больного. Во время следующего свидания Ярвенна передала мужу, что творится в Патоис.