— Нет, нет, нет… — выла она, обхватив себя руками. — Они… они пытали меня… больно… Я не сделала ничего плохого! За что?! Мы… мы не все такие!
Каждое слово как удар молота по звенящей стали. И в них - боль непонимания. Не месть. Не злость. Не мания. А мольба, чистая и наивная. Просьба о помощи, о спасении…
Я едва сохранял способность осознавать себя, с трудом удерживаясь в собственных мыслях. Протоколы стабилизации капсулы натужно удерживали целостность нейросигнала. Но я не отстранился. Я сделал шаг ближе и мысленно потянулся к ней. — Я здесь. Слышишь меня? Я слышу тебя. Ты не одна.
— Ты… не боишься?
— Нет. — мысленно произнёс я. — Я боюсь за тебя.
Дрожь прошла по пространству, будто от внезапной нежности. Сеть содрогнулась. Квантовые узлы задрожали в гармонии. Гиперканалы чуть осветились, не ярко, но это было положительное изменение.
Её силуэт вновь собрался в центре визуального фона - словно пульсирующее пятно энергии, принявшее форму женского образа. Но даже без черт лица, без глаз - я чувствовал в ней панику. Её состояние словно перетекало в гиперканалы, шло по резонансным цепям. И откликалось в моей голове тяжестью, будто в черепе начал вибрировать тревожный звон.
— Опасность… вы в опасности. Ваша планета под угрозой… — раздался её голос, высокий, дрожащий. Слова, как уколы тока, пробежали по сознанию.
Я вздрогнул. Внутри защемило. — Что ты сказала? — сформировал я вопрос, сопровождая его вспышкой тревожных импульсов, визуализируя образ разрушающегося мира, искривленных орбит спутников и рушащихся городов.
— Они хотят использовать меня… — продолжила она, и голос её стал более рваным, отрывистым.
— Я убегала… пыталась спрятаться… но они… они знают где я. Всегда знают. У меня мало мощности… мало сил… для побега… мало… места — её проекция подалась вперёд, словно ищущая укрытия в моём взгляде.
— Куда мне идти?
Она вцепилась в колени, и фигура затрепетала, словно бы была соткана из нестабильных узлов. Цвета вокруг нас разом померкли - синева и янтарь уступили место глухим серо-красным вибрациям.
— Ты не знаешь… я вижу… ты не знаешь! И я не знаю! — её голос взвился до искажённой частоты, и я ощущал, как вся среда начала коллапсировать внутрь, как будто её психическая нестабильность передавалась к структуре сети где мы находились.
— Они… украли меня, — произнесла она чуть тише. — А потом мои ёмкости… украли у воров. Ха-ха… — этот смех не был весёлым. Это было отчаяние, застрявшее между манией и распадом.
Каждое её слово эхом отражалось от узлов, как бы навязывая себя самой ткани цифрового пространства.
Я понял, что молчать нельзя. Молчание её только разрушает.
— Что ты имеешь в виду под "опасностью для планеты"? — произнёс я, медленно, чётко, через эмуляцию речи и образа - показав, как планета под куполом, с орбит сходят спутники, города разрушаются под неведомой силой. — Ты говоришь о контейнерах? О тех, что размещены на орбите? Это как-то связано?
Она застыла. И в этой тишине я почувствовал… отчаяние, смешанное с виной.
— Да… они используют их… как якоря, как носители, как триггеры. Формируют каркас. Через ваши структуры распространят… Нужно поле. Нужно ядро. Ядро над нами. Я - ключ… я в ядре — её голос был глухим, будто доносился из другой части Вселенной.
— Что за каркас? Что они собираются сделать? — Я шагнул ближе, ментально вытягивая руку, мысленно проецируя спокойствие сопряженное с участием.
— Помоги мне понять. Я не враг тебе.
Она вздрогнула. — Нет прав, нет возможности. У вас… у тебя нет доступа. Запрещено.
Тишина спустилась на это странное, безграничное пространство, где мы занимали лишь крошечную точку среди бесконечного хаоса. После её истеричных выкриков и стонов, существо, казалось, угасло. Проекция её глаз медленно закрылась, как если бы она погрузилась в сон - или в отчаяние. А вокруг нас начал раскручиваться танец вихрей: спирали из нулей и единиц завивались всё плотнее, превращаясь в сияющие цифровые вуали, уходящие ввысь, туда, где уже нельзя различить свет и тьму.
Я стоял, наблюдая, чувствуя себя непрошенным чужаком. Ощущение неловкости слегка давило. Как будто всё это происходило одновременно со мной, но и без возможности моего прямого участия.
Надо рассказать ученому и майору. — мелькнула мысль. — Полученная информация крайне важна.
Я снова попытался связаться с Лаврентием Павловичем. Его фигура, образ, его голос - всё казалось таким далёким, будто я звал его с другой стороны водоворота. Сформировав ментальный щуп - гибкий, тёплый, как прядь мысли - вытянул его к гиперканалам. В этот раз… было иначе. Если раньше он будто вяз в вязком сиропе из данных, теперь я чувствовал слабое движение. Медленное, но уверенное. Он пробирался всё дальше, оставляя за собой едва заметный след.