Я быстро вернулась обратно и упала на свое место, задев Дрегона. Он повернулся на бок и обнял меня, но мой страх не проходил. Внезапно мне стало мерещиться, что по стене позади головы Дрегона ползет огромный слизняк. Я стискивала зубы, чтобы не закричать. Видение не исчезало. Теперь уже, если верить моим глазам, жуткая тварь сползла со стены и теперь ползет по голове Харда, подбираясь ко мне. Я не выдержала и закричала.
Все проснулись, и Дрегон тоже.
- Джилли, что случилось? – спросил он, привстав. На его волосах я заметила следы шествия слизистой твари, которая теперь запропастилась неизвестно куда.
- Дрегон… я видела отвратительное чудовище. Оно ползло по твоей голове!
Он начал озираться по сторонам, шаря рукой по пледу. В то же самое время рядом послышалась возня и недовольные возгласы.
- Ну вот, - ворчал док, - стоило только поселиться на этом острове, как им тут же начали мерещиться чудовища!
- Живо спать! – зарычал некстати разбуженный и потому сердитый профессор Ниррей.
Холлен только поморщился и зевнул, Дэн Браун ошарашено сел на месте и долго в полусне моргал и протирал глаза.
В этот момент из другого конца хижины раздался такой оглушительный визг, что все оцепенели. Я посмотрела туда и увидела вскочившую со своей лежанки Дайэн, которая кричала и отчаянно колотила толстой книгой по изголовью.
Теперь уже все было поставлено с ног на голову. Скотт Ниррей был очень зол и сыпал ругательствами, все остальные, включая меня, тоже были не в духе. Я молча и стремительно, через головы, подлетела к Дайэн и схватила ее за правую руку, которой она орудовала.
- Что там? – быстро спросила я у нее.
Она ответила задыхающимся голосом:
- Джилли... я видела... о нет! Это были такие жуткие твари, и, пока я спала, они начали опутывать меня паутиной!
- Это были слизни?
- Нет, это были огромные пауки со светящимися глазами... Джилли, я боюсь!
Она дрожала от страха. На ее распущенных волосах я заметила тонкие паутинные нити и комки липкой слизи, и догадалась, что мы видели не привидения, а настоящих живых обитателей ночного леса. Мне стало не по себе.
- Дрегон! – крикнула я в темноту. – Ты их видел?
- Нет, не видел, - отозвался он. – Но ваших криков более чем достаточно. Я бы ни за что не поверил в то, что может привидеться.
- Но я сама его видела! У тебя слизь на волосах.
Он провел рукой по голове.
- Что? Не может быть! Какого...
- Это был гигантский светящийся слизень! Сейчас никто не может его найти.
- А ваши пауки? – вмешался Бэрман, приподнявшись на локте.
- Не знаю. Спросите лучше у Дайэн, она их видела.
Но Дайэн, видимо, не собиралась никому отвечать. Она живо перетрясла свой спальный угол и уже успела проглотить пару таблеток, а ее пухлые чувственные губы уже не тряслись и приобрели прежний цвет вместо истерической бледноты.
- О Боже! - проговорил доктор Эдвардс, хватаясь за голову. – Голова болит. Завтра же перенесем хижину в другое место. Слышите?
Мы залезли с головой в спальные мешки, хотя было жарко.
На следующий день с утра мы решили сходить в первый маршрут. Капитан разбудил нас в шесть часов и отдал все распоряжения. Пока мы молча завтракали (настроение у всех было испорчено), он объяснил нам, что сегодня мы пойдем в горы и поднимемся на вершину так называемого пика Бурь – так Теодор Эдвардс называл самую высокую из трех вершин «земли Шоуэна». К этой вершине, как он сказал, вела тропа, проложенная его командой с участием туземцев архипелага Гилберта два года назад. Жители Океании тогда назвали остров «Алуэрихитама», а его пик – «Ханахуэри», но эти названия не прижились. Остров так и остался носить имя легендарного Бернара Шоуэна, а его главная вершина навсегда получила название пика Бурь.
Пока он нам все это объяснял, мы с Дрегоном внимательно изучали карту. Очертания берегов острова были очень живописны. Мы находились с юго-западной стороны, где была небольшая низина, переходящая в горную местность. Здесь располагались удобные бухты и заливы. С юго-восточной стороны низин почти не было и берега, очевидно, были довольно крутые и скалистые. В этой части и находился пик. В северной части с востока находился пологий полуостров, сплошь покрытый растительностью, а между ним и мысом Смерти с западной стороны был крупный залив, вдающийся примерно на четверть максимальной длины острова, а его ширина составляла в самой расширенной части треть длины. Что касается габаритов суши, то самая большая длина от конца северного полуострова до Южного мыса составляла по прямой линии примерно девятнадцать километров. В самой узкой части по ширине с северо-запада на восток, не считая полуострова, было восемь километров, а в самой широкой южной части – двенадцать с половиной. Таким образом, наш остров был не такой уж маленький. Горы занимали почти всю южную часть и продолжались на северо-восток, среди них особо выделялись три вершины, из которых самой грандиозной вершиной был пик Бурь – 1218 метров над уровнем моря. Расположенный к юго-востоку пик Совещаний имел высоту девятьсот восемьдесят три метра, а находящаяся несколько дальше к северу гора Дьявола – восемьсот девяносто два; этот вулкан считался действующим, но в настоящее время неактивным. Между первыми двумя вершинами, как было отмечено на карте, была узкая горная долина – исток реки, впадающей в южный залив, и еще множества небольших речек и ручьев.