Глава 14. Окончательный диагноз
На «Экинтаусе» творилось невообразимое. Доктор Эдвардс, весь позеленевший от злости, бегал взад-вперед по маршруту каюта – палуба - следующая каюта в поисках каких-то документов, а профессор Скотт Ниррей растерял все свои коллекции и одновременно с этим искал свои запасные брюки среди образцов пород Зигмунда Бэрмана.
Что до меня, то никак не могла разобрать, где лежат мои записи, а где – студента Брауна. Кто-то очень основательно поработал на судне за время нашего отсутствия, в этом не было сомнений.
Вдобавок ко всему, мне мешал этот ужасный прилипала Дрегон Хард, он прямо-таки путался под ногами. Он все время лез помогать мне в поисках, нервничал, рылся в ящиках или просто подходил сзади, чтобы поправить мою прическу или приобнять за плечи.
Меня это злило.
- Дрегон, прекрати! Не видишь, что здесь делается? Кто-то тут побывал, когда никого не было, и устроил весь этот кавардак!
- Вчера вечером я не видел Холлена. Он куда-то надолго уходил.
- Холлен ходил за пресной водой. Не мог же он тайком пролезть на «Экинтаус» и организовать здесь акцию протеста! Это или туземцы, или какие-то негодяи европейской наружности… Слушай, Хард, прекрати меня лапать!
- Я делаю все как всегда. Помнишь, позавчера мы сидели на скале и пели «орлиную песню»? Я, наконец, понял одну вещь…
- Чего ты хочешь?
- Если бы мы сейчас были не здесь, а в Сиднее…
- Ах, да… Мы об этом уже говорили. Я не против того, чтобы стать твоей законной супругой.
- Погоди… Я хотел сказать, что мы все делаем неправильно. Я дал слово, что женюсь на тебе, и я от него не отказываюсь. Но ты бы не хотела хоть раз заняться со мной любовью до того, как мы поженимся?
Я остолбенела.
- Ну, знаешь…
- Прости. Я сказал то, что думал. У тебя был парень?
- Был! – огрызнулась я, сделав страшное лицо. – А ты сделал так, что, прочитав твое послание, он тут же перестал им быть.
- Еще раз прости. Я сделал это не со зла. Я полюбил тебя с первого взгляда. Ты мне веришь?
- Вообще-то я не верю в любовь с первого взгляда. Но может быть, она и есть. А то, что ты предлагаешь мне заняться сексом в полевых условиях…гм…
- Если не хочешь, я могу не предлагать. Но… я давно хочу этого, и если мы не можем вступить в брак прямо сейчас…
Я густо покраснела и оттолкнула его.
- Ну все, хватит говорить глупости. Где все мои вещи, кто здесь рылся, черт побери?
В этот момент в каюту влетел наш руководитель.
- Эй вы, парочка голубков! Я ношусь туда-сюда, как гонщик на колесах, а вы тут валяете дурака? Где моя карта? Я спрашиваю, черт возьми, где карта? Неужели ее украли? Кто эти сукины дети?!!
После получаса беготни мы, наконец, нашли преступников. Каюта номер четыре, в которой у нас хранились старые образцы, реликвии подводного мира и реактивы, была открыта, в углу ее на перевернутом железном ящике сидели Дэн и Фред Гиэн. Между ними расположился тщедушного вида туземец, в руке которого была зажата вскрытая ампула с цианидом калия. Все трое были мертвы.
- О Боже! – вскрикнула я и едва не хлопнулась в обморок. – Что здесь происходит?! Доктор Эдвардс!
Похоже, трое мужчин вскрыли сейф с реактивами. В каюте стоял резкий хлорный запах, пол местами был прожжен кислотой.
- Оставьте меня в покое! Эти двое вместе с туземцем учинили погром на «Экинтаусе», все попрятали и решили покончить с собой! Я и раньше подозревал, что они что-то замышляют.
- Откуда взялся этот туземец? – спросил профессор Ниррей, тыча пальцем на труп посередине.
- А разве мы можем узнать это от мертвецов?
Внезапно капитан Эдвардс схватил себя за голову и с лихорадочной резвостью принялся рыться во взломанном сейфе с реактивами. Он долго что-то искал – сначала там, потом по всей каюте, но, по-видимому, не нашел. В отчаянии док уселся на низенький металлический табурет и, как говорится, «ушел в себя».
- Док, что такое? – спрашивали его профессор Ниррей и Дрегон.