— Не буду, — отмахнулся Скрипач. — Я просто соскучился по натуральной еде. Мы с тобой полтора года давились синтетикой, ну сколько можно. Хочу честной каши с честным маслом, мяса хорошего кусок хочу…
— Ты только что съел, — напомнил Ит.
— Так это опять синтетика! Нет, ну правда. Давай что ли хоть по куску сыра, а?
— Ладно, давай, — сдался Ит. — Рыжий, знаешь, мне что-то не по себе, — пожаловался он. — Как-то это всё… комнаты эти — как могилы. Угрозы его, опять же… постоянные слова про наказание… то, что он сделал со мной тогда… туда не ходи, сюда не ходи…
— Ну, вообще да, — согласился Скрипач. — Но ты учти — то, что он с тобой проделал…
— Ты понимаешь, что он в скором времени и с тобой это проделает? — прищурился Ит. — Ты помнишь, что он мне сказал сегодня?
— Про обоюдное согласие? — Ит кивнул. — Помню. Видимо, придется как-то перетерпеть.
— Или смыться от него при первой же возможности, — Ит задумался. — Хотя… нет, я не прав. Судя по тому, что он рассказывал, положение у него и впрямь неплохое.
— Подожди, — попросил Скрипач. — Давай рассуждать логически, как учили.
— Давай, — согласился Ит. — Смотри. Саб работает богом, так? Судя по тому, что он успел рассказать, боги не сидят на одном месте, они общаются друг с другом, с местным населением, воюют, занимаются экспансией, и так далее. Находясь рядом с этим богом, мы получаем мобильность и возможность наблюдать в нужном объеме. Что от нас, собственно, и требуется.
— Верно, — кивнул Скрипач. — Это были плюсы. Теперь давай минусы.
— Минусы — запросто. Секс по принуждению. По сути дела — рабство. Судя по пустым комнатам — опасность. И немалая.
— Ит, давай честно, — Скрипач поднял голову. — Когда нас опасность пугала… дело именно в принуждении, ведь так?
Ит кивнул.
— Я только теперь понимаю, до какой степени Фэб нас берег, и как нам везло, когда мы работали в официалке, — произнес он с горечью в голосе. — Ведь ни разу до такого не доходило. Ни разу!
— Доходило, — возразил Скрипач. — В караване, на Терре-ноль. Со мной. Забыл?
— Не забыл я ничего, но то, о чем ты говоришь, случилось уже после того, как Фэба не стало, — напомнил Ит. — При нем к нам никто и пальцем не прикасался.
— Просто он подбирал нам задания без риска, — возразил Скрипач. — Ит, я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, и, поверь, осознаю, насколько это всё хреново.
— Это отвратительно… — Ит запнулся. — Я не смогу… вот так. Никогда не прощу себе, что вообще допустил это. В принципе.
Скрипач нахмурился.
— Придется, — сказал он. — Ты сам отлично понимаешь, что придется.
— Понимаю.
— Ит, это, в конце концов, всего лишь тело, — Скрипач задумался. — Когда он нес меня на руках… знаешь, отвращения он у меня не вызывает. У тебя, кажется, тоже. В общем, закрой глаза, и думай об Англии.
— Спасибо, — сардонически усмехнулся Ит. — Ты умеешь утешить и ободрить. О какой Англии ты говоришь, когда я в своей жизни спал только с Фэбом, и с Киром пару раз? Да и то, чтобы понять, что это — норма, мне пришлось себя переломать так, что… тебе, наверное, было всё-таки проще. Меня ведь люди воспитывали, забыл? Причем не просто люди, а…
— Успокойся, — попросил Скрипач. — Да, всё верно. Но ты ведь понимаешь, что…
— Что это всё нам необходимо сделать, потому что иначе мы не сумеем спасти Эри. Не сумеем разобраться в том, что делать дальше. Рыжий, я всё понимаю, мне просто очень тяжело сейчас, мне надо как-то это переосмыслить. И потом, я еще не отошел до сих пор от того, что он со мной сделал в том коридоре. А судя по его настрою, коридор — это были еще цветочки. Черт знает что у него на уме, и… и я его боюсь, — признался Ит. — А еще больше я боюсь за тебя, потому что ты, если что, даже удрать не сможешь. По крайней мере, пока.
— На случай «если что» у нас «Горизонт» имеется, — напомнил Иту Скрипач. — Смыться мы можем в любой момент. Но в общем и целом ты прав. Ладно, давай заниматься уборкой.
— Сначала твою комнату разгребу, — решил Ит. — Тебе действительно отдыхать надо. Потом свою. Потом помыться сходим, поспим, а вечером ты начнешь осваивать плиту.
— Ну вот и славно, — кивнул Скрипач. — Будем привыкать.
Во время уборки Ит сделал в комнатах несколько довольно странных открытий, немало его озадачивших.
Во-первых, вместо кроватей в комнатах стояли… сильно устаревшие операционные столы, демонтированные, кажется, с какого-то госпитального транспорта. Устаревшие, но вполне исправные — когда Ит снял с первого стола груду наваленных на него тряпок, он случайно задел панель управления — и стол тут же послушно пошел вверх. Ит для интереса покрутил стол, обошел его кругом. Да, всё честь по чести, отличный доступ, с любой точки, при желании сможет работать целая бригада. И, да, спать полагалось именно на столах — другой мебели, которая могла бы сойти за кровать, в комнатах не имелось.
Во-вторых, в каждой комнате находилось по нише, предназначенной под одежду — нечто вроде открытого шкафа. Одежды в этих нишах было всего ничего, преимущественно шорты и легкие майки, но на вбитых в стены деревянных крюках висели вещи, которые Ит для себя определил, как облачения. Тяжелые воротники, вроде бы из черненого металла, полукруглой формы, украшенные богатым орнаментом; плащи — в его комнате плащ был черным, в комнате рыжего — бардовым; наручи, тоже металлические, украшенные вставками из золота и камней. Несколько поясов, со спускающимися почти до колен фартуками; короткие юбки, кожаные, с металлическими пластинами; нечто, напоминающее нагрудные украшения, тоже кожаные, тоже с железом. В коробках, стоящих на полу, нашлись кольца и браслеты, преимущественно серебряные, все — с камнями, все — тонкой изящной выделки.
В-третьих, в каждой комнате, оказывается, имелись оружейные ящики. И не пустые. Ит удивился беспечности Саба: тот совершенно спокойно оставил их в доме, набитом оружием, и улетел куда-то… интересно, почему он так уверен в себе? Неплохой набор, надо сказать. В каждой коробке лежало по три лучевика — малый, средний, большой, по паре наручей-арканов, метательные иглы, судя по всему, с каким-то токсином (Ит не стал рисковать, и прозрачную коробку с иглами сразу отложил в сторону), сменные аккумуляторы для наручей и лучевиков, и еще кое-какая мелочевка — часть этой мелочевки он с учебы не видел, и никогда не использовал. Оружие, кажется, было довольно новым, по крайней мере, Ит следов использования на нем не обнаружил.
В-четвертых, к его большой радости в каждой комнате все-таки имелись и душ, и туалет — но, видимо, душ Саб за мытье не считал. От основного пространства комнаты «удобства» отгорожены не были, но вскоре Ит нашел ширмы, которые вполне можно было приспособить для того, чтобы как-то отделить помывочную зону от комнаты.
Чужие вещи он, немного поразмыслив, просто сложил в своей комнате у дальней стены, и прикрыл найденным рядом со столом-кроватью пледом. Выкинуть их он бы не смог, не своё ведь, да и куда выкидывать, если из дома выходить запрещено? О том, какая судьба постигла хозяев этих вещей, Ит сейчас думать не хотел. Майки, шорты, поясные сумки, стоптанные легкие сандалии из коричневой кожи, растрепанная книга, кажется, местного производства, на сероватой рыхлой бумаге — они что, тут печатают бумажные книги? Зачем?.. Немудрящая посуда — круглые, похожие на новогодние шарики, чашки, двузубые вилки-перевертыши, характерные для рауф — вилка, она же ложка… Ит тяжело вздохнул, и сунул под плед последний предмет, найденный в комнате — тонкую железную расческу, в которой застряла пара светлых коротких волосков. Всё. Хватит этой мертвечины, пойду к рыжему.
Рыжий, вопреки своему же обещанию, не спал. Он сидел у окна, и с интересом рассматривал что-то внизу. В руках у него Ит заметил давешнюю сохлую лепешку — видимо, Скрипач притащил ее сюда из кухни. Вот только зачем?
— Ты чего делаешь? — Ит подошел к Скрипачу, и тоже выглянул в окно. — Там ничего нет.
— Ой ли, — странным голосом отозвался Скрипач. — А ну-ка, смотри.