Историю Египта писали и записывали многие греческие и римские путешественники, такие, как Диодор Сицилийский, Страбон и Плиний. После исламского вторжения в Египет в 640 году н. э. большая часть трудов греческих и римских историков была переведена на арабский язык, но из-за возникшего противостояния между христианством и исламом интерес к Древнему Египту в Европе угас на долгие века. В некоторых работах арабских историков — например, Аль Масуди, Абдель Латифы, Ибн Батуты и Ибн Абдель Хакима — содержатся истории и легенды, оставшиеся неизвестными грекам и римлянам, которые почти напрочь игнорируются современными египтологами.
Спустя несколько столетий после крестовых походов, когда в Европе начали интересоваться науками, путешественники снова устремились в Египет. Джон Грейвс, британский математик и астроном, которого заинтересовали рассказы о чудесах, сокрытых в Великой пирамиде, побывал в Египте в 1638 году. После проведения там широкомасштабных раскопок он возвратился в Англию, где и опубликовал одну из первых работ в Европе по египтологии под названием «Пирамидография». Работа Грейвса оказала большое влияние на двух других ученых, Тито Ливио Бураттини и сэра Исаака Ньютона, которые воспользовались измерениями Грейвса в надежде отыскать универсальные закономерности, скрытые в Великой пирамиде. Они надеялись использовать эти данные для определения географических координат, чтобы с их помощью рассчитать окружность Земли, поскольку греко-римские авторы утверждали, что эта величина была известна древним египтянам. В 1765 году британский путешественник Натаниэль Дэвисон посетил Египет с целью изучения Великой пирамиды. Он обнаружил первую из пяти потайных комнат в Великой пирамиде, расположенную над так называемой «комнатой фараона».
Многие египтологи, особенно французские, полагают, что современная египтология зародилась в 1768 году, когда Наполеон завоевал Египет. К его чести, честолюбивый и амбициозный Бонапарт привел с собой 175 «саван-тов», как называли в то время ученых. Двое из них, Доминик Виван Денон и Эдме-Франсуа Жомар, измерили Великую пирамиду и многие из тогда еще сохранившихся храмов на территории Египта и составили подробные чертежи. Денон издал два тома гравюр и офортов, которые пользовались в Европе бешеной популярностью и развеяли общепринятую во времена Возрождения теорию о том, что великая архитектура и скульптура из камня зародились в Греции. Французы выпустили в свет 21 том книг о своих открытиях в Египте во время правления Наполеона. Вероятно, самой впечатляющей находкой французов стал розеттский камень — плита диорита, обнаруженная в 1799 году капитаном Бушаром близ Розетты, области в северном Египте. На плите были начертаны иероглифы и надписи на греческом языке (демотическое письмо). Поскольку до тех пор никто из европейцев не понимал египетских иероглифов, наличие греческого перевода позволило ученым наконец расшифровать древние египетские символы, исходя из трактовки их греками. Французский ученый Жан-Франсуа Шампольон посвятил 20 лет своей жизни этому переводу и в 1821 году заявил, что сумел расшифровать иероглифы.
Собственно говоря, это выдающееся достижение и положило начало египтологии как науки. Теперь, когда считалось, что египетские пиктограммы (фигурные письмена) можно было перевести на французский или английский языки, появилась надежда, что удастся перевести надписи на стенах храмов или папирусные тексты и таким образом воссоздать основы истории и культуры древнего Египта. Однако перевод египетских надписей и текстов, которые легли в основу египтологии, был сделан представителями западной цивилизации — французами и британцами, использовавшими западный же источник, то есть понимание греками древнего египетского иероглифического письма. Поскольку греки имели склонность вмешиваться в дела других государств и народов, получается, что современная египтология зиждется на взглядах людей, которые не принадлежали к местной, туземной, культуре и к которым, собственно говоря, местные хранители мудрости этой культуры могли относиться враждебно. Помимо всего прочего, это может означать, что перевод символов, врученный грекам египетскими жрецами, мог быть неполным; именно на это часто намекал и Абдель Хаким.