Именно там, на раскопках на юге Франции, я познакомился и работал вместе с профессором Франсуа Борде из университета Бордо, впоследствии директором Департамента по изучению древностей на юго-востоке Франции. Профессор Борде, защитивший докторскую степень по геологии, преподал мне не только курс полевой археологии, но и основы геологии. После этого обратного пути для меня уже не было. Я крепко попался на крючок доисторических эпох и археологии, причем главным для меня стало увлечение египтологией. На собственный страх и риск я продолжил обширные исследования.
В целях продолжения академической карьеры в 1977 году я возвратился в университет Сан-Хосе, где и получил свою первую степень магистра. Работая в Отделении общественных наук при факультете феминистических наук (который ныне расформирован), я принялся за написание научной работы по египтологии, специализируясь на роли и положении женщин в Древнем Египте. Большое влияние на меня оказали труды таких авторов, как Маргарет Мюррей, Барбара Леско и Мерлин Стоун, которым принадлежит честь открытия существования матриархальной структуры общества в Древнем Египте.
В 1975 году я открыл для себя книгу Питера Томпкинса «Секреты Великой пирамиды», после чего и начал усиленно интересоваться всей литературой, посвященной Великой пирамиде. Именно целостный подход Томпкинса заставил меня всерьез искать другие источники знаний о Египте, помимо научных публикаций. В 1977 году я начал тесно сотрудничать с Орденом розенкрейцеров (ДМОРК), штаб-квартира которого располагалась в Сан-Хосе, и занялся изучением метафизических традиций Древнего Египта в изложении розенкрейцеров, франкмасонов и Теософского общества. Я все больше убеждался в том, что такие авторы, как Г. Спенсер Льюис, Мэнли П. Холл, Рудольф Штайнер и Е. П. Блаватская унаследовали традиции и устные предания о метафизике и мистицизме, уходящие корнями в Древний Египет.
Во время моей работы для Ордена розенкрейцеров в качестве штатного научного сотрудника в период с 1978 по 1980 год произошло несколько важных событий. Во-первых, мне пришлось принять как данность не только то, что я был одновременно ученым и мистиком и что эти два понятия не взаимоисключали друг друга, но и то, что многие великие умы прошлого, такие, как Платон, сэр Фрэнсис Бэкон, сэр Исаак Ньютон, Роберт Фладд, Джордано Бруно, Иоганн Кепплер, Бенджамин Франклин, Николя Тесла и Альберт Эйнштейн серьезно интересовались мистицизмом. Я начал понимать, что, для того чтобы разобраться, что же собой представляла цивилизация Древнего Египта, необходимо сочетать науку (физику) с мистицизмом (метафизикой), и мой подход остается таким же и по сей день. Директор исследовательского отдела Ордена розенкрейцеров, доктор Джордж Ф. Булетца, в то время один из мировых авторитетов в области нейрофизиологии мозга и центральной нервной системы, познакомил меня с работами Р. А. Шваллера де Любица, французского алхимика, математика, философа, основателя символической школы египтологии. Проведенные Шваллером исследования убедили его в том, что цивилизация, которую египтологи нарекли Древним Египтом, называемая еще династическим Египтом, была на самом деле преемницей и наследницей мудрости и знания намного более старой и более развитой цивилизации.
В 1979 году произошли два события, оказавшие большое влияние на мое путешествие. Сначала я открыл для себя труды независимого египтолога и писателя Джона Артура Уэста, в частности его книгу «Змей в небесах». Уэст является одним из наиболее выдающихся сторонников и последователей Шваллера, и эта книга стала лучшим глашатаем его идей и взглядов. В этой работе Уэст впервые представил широкой публике теорию Шваллера о том, что Сфинкс подвергся воздействию воды, а отнюдь не песка и ветра, и поэтому возраст его намного старше, чем полагают остальные египтологи. Эта идея и подтолкнула Уэста к сотрудничеству с геологом из бостонского университета доктором Робертом М. Шохом, в результате чего был определен новый возраст и тип эрозии, столь пагубно повлиявшей на Сфинкса.