Уворачиваясь от копий, которыми было не очень удобно размахивать среди деревьев, они яростно рубили противника мечами и фалькатами, порой отсекая целые конечности. На глазах Федора двое карфагенян легко пронзили своих соперников, не имевших на теле почти никаких доспехов, а затем зарубили еще по одному. Сражаясь сразу с двумя, Чайка успел заметить, что воинов ягуара было не слишком много, и они пока не окружены, а лишь атакованы с одной стороны. Увернувшись от копья, вонзившегося в ствол черного дерева, Чайка, не тратя время даром, не стал рубить копье, а вместо этого отсек нападавшему кисть. С диким криком индеец, все тело и лицо которого покрывали татуировки, обливаясь кровью, исчез в лесу. А второй в ярости метнул в Чайку свое копье, но промахнулся, лишь оцарапав нагрудник сбоку.
— Осторожнее, друг, — усмехнулся Федор, видя, что силы противника тают на глазах, а отряд преследователей оказался не таким уж большим, — так и поранить можно.
Воин проревел что-то нечленораздельное и сорвал с пояса свой меч, в котором Чайка узнал уже знакомое по пещерным коридорам оружие, — плоскую деревянную дубину, в которую с двух сторон были вставлены отточенные каменные пластины. Только у этого «меча» пластина выглядела не сплошной, а имела насечки через равные промежутки, что делало ее немного похожей на пилу. Правда, от этого подобное оружие становилось только опаснее. Федор ведь тоже был без щита.
— Да ты, наверное, вождь, — продолжал издеваться Чайка, разглядывая доспехи смуглолицего воина: панцирь, похожий на черепаховый, что прикрывал большую часть груди, и плоский, плотно прилегающий к голове шлем, закрывавший уши, — у тебя даже шлем есть.
Воин, кем бы он ни был, не стал дослушивать до конца насмешки и бросился на Чайку. Взмахнув своим оружием, он попытался отрубить Федору руку, как тот сам только что проделал с другим нападавшим. Но не вышло. Федор отскочил за дерево, и меч с размаху рубанул по толстой ветке. Этот странный клинок допотопного вида рассек ее без видимого усилия, из чего Федор, мгновение назад зацепившийся за корягу и упавший навзничь, сделал вывод о непрочности собственного панциря. Он был уверен: достань этот боец его своим каменным мечом, — доспех был бы рассечен пополам.
Отбросив упавшую на него ветку в сторону и решив больше не искушать судьбу, Чайка вскочил, устремившись навстречу атакующему противнику. Индеец в шлеме вновь рубанул мечом и в этот раз срезал как бритвой его плюмаж. Взбешенный Федор нанес подряд два удара, одним из которых выбил страшное оружие из рук врага, а вторым оглушил его, ударив по шлему. Индеец покачнулся, отступив назад, чтобы спрятаться за деревом. Но Чайка был настроен закончить поединок немедленно. Быстрый выпад и острие фалькаты сначала пронзило плечо индейца, а затем и проникло в его живот, вспарывая широкий цветной пояс, а с ним и кишки.
— Вождь ты или нет, — подытожил Федор, — а я все равно сильнее. Извини, брат.
И толкнув мертвеца ногой в траву, оглянулся по сторонам. Скоротечный бой с аборигенами уже закончился. Почти все финикийцы, за исключением двоих, стояли полукругом возле него, присматриваясь к окрестностям и ожидая новой атаки. Вскоре среди деревьев что-то замелькало. Карфагеняне выстроились в линию, но Чайка первым разглядел коренастую фигуру Лехи, продиравшуюся сквозь тропическую чащу, и опустил фалькату.
— Свои.
Когда Ларин выскочил на поляну, усеянную мертвыми индейцами, и остановился, заметив Федора, то даже присвистнул, пересчитав потери врага.
— Хороши, ничего не скажешь, — похвалил он и, обернувшись к четырем бойцам, показавшимся вместе с ним из леса, добавил: — Но и мы не лыком шиты. Человек пятнадцать в воду спустили, прежде чем эти пироги добрались до берега. Мои лучники тоже молодцы.
Федор взглядом пересчитал прибывших.
— Они тоже копья кидать умеют, — пожал плечами Леха, поймав этот взгляд, — двоих уложили в спину, когда мы уже подались к вам от берега. Надо спешить, остальные скоро здесь будут. Человек двадцать.
— Ясно, — кивнул Федор, — бегом марш.
Они плутали меж деревьев почти час, распугивая птиц и мелких хищников, когда лес начал вновь редеть, но скалы все не показывались. Федор чуял, что преследователи дышат им в спину, но пока что им удавалось ускользать на совершенно незнакомой земле. Наконец, когда лес немного расступился на каменистом холме, Леха издал победный вопль:
— Смотри!
Чайка взглянул в указанном направлении и увидел в просвете между деревьями горы.
— Вперед! — тотчас поднял он на ноги недавно опустившихся на привал людей. — Потом отдохнете, если выжить удастся.
Пробежав еще метров двести, они заметили петлявшую меж деревьев дорогу. Издалека она казалась пустынной, и Федор, решив сократить время, вывел людей прямо на нее. Но едва изможденный отряд карфагенян двинулся в направлении скал, как из-за первого же поворота показалась бесконечная колонна рослых воинов с яркими щитами и копьями. Их лица скрывали уже знакомые звериные маски. А впереди всех вышагивал вождь в плоском шлеме и панцире, как две капли воды походивший на убитого Чайкой в недавнем бою. Увидев пришельцев, он с криком вскинул руку вверх, потрясая боевым топором, украшенным короткими лентами. Федор остановился, в нерешительности оглянувшись назад, но и там на дорогу вдруг посыпались размалеванные воины. Свободный путь по ней был перекрыт, оставалось снова в лес.
Глава третья
ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ
Однако в лес финикийцы не смогли удалиться слишком глубоко. Едва добежав до небольшой ложбины между каменистыми холмами, они услышали впереди, а потом справа и слева крики «загонщиков», словно на них охотились, как на диких зверей. Поднявшись на дальний край этой ложбины, Федор увидел красные щиты индейцев между деревьями буквально в двадцати метрах от себя. И так было везде: справа, слева и позади.
— Все, бежать больше некуда, — остановился Федор на гребне, перехватывая покрепче фалькату, — остается умирать в бою.
— Не впервой, командир, — ухмыльнувшись, сплюнул Леха, вставая рядом.
— Построиться! — отдал последний приказ Чайка, и бойцы образовали на гребне каменистого склона что-то похожее на каре, развернувшись так, чтобы встретить индейцев лицом к лицу. — Покажем этим обезьянам, что такое Карфаген.
Чайка ожидал, что воины противника, пользуясь тем, что у его бойцов почти не осталось щитов, просто закидают их своими смертоносными копьями, которыми они пользовались очень умело, но этого не произошло. Индейцы приближались медленно, перехватив копья и слегка присев на своих ногах, словно подводя дело к ближнему бою. Наконец, они вдруг остановились, замерев по знаку вождя в десятке метров от карфагенян.
— А ну-ка, лучники, — приказал Чайка, не выдержав этой психической атаки, — стрел не жалеть!
Тотчас оставшиеся в живых лучники стали пускать стрелы во все стороны, сражая воинов ягуара наповал. Те падали замертво, но в ответ так и не полетело лавины копий, что окончательно сбило с толку Федора.
— Может, они нас живьем решили взять? — подумал он вдруг, даже озвучив эту мысль вслух.
— Зачем? — недопонял Ларин, вытерев пот со лба тыльной стороной ладони.
— Посмотреть, что там внутри у белокожих пришельцев, — поделился догадкой Федор, — здешние жрецы должны быть большими умельцами по части вырезания сердца у еще живых людей. Они тебе его даже успеют продемонстрировать, до того, как твой дух отправится к богам.
— Я живым не сдамся, — заявил Ларин, — я тоже слыхал в прошлой жизни, что они с пленниками делают. Лучше уж сейчас помереть. Прощай, командир!
И, шагнув вперед, он с криком бросился на врага. Ларин успел пробежать метров пять, прежде чем в него все-таки метнули какой-то странный предмет, похожий на веревку с шарами. Фальката Лехи еще не успела опуститься на голову ближайшего индейца, как он сам рухнул ему под ноги, опутанный прочными веревками.
— Значит, я не ошибся, — выдохнул Федор и с криком «Вперед! В атаку!» бросился на выручку спеленутому по рукам и ногам другу, который лежал на каменистой земле, матеря на чем свет стоит местных жителей.