Примерно через пару колоколов Конан остановился так резко, что немедийка ткнулась носом прямо в кольчугу и захныкала еще громче. Киммерийца передернуло, но на этот раз он снизошел до ответа:
— Дайна, послушай меня, справа деревня, я чувствую запах жареного мяса. Еще пару лиг, и у нас будет ночлег.
Звериное чутье не подвело варвара. Идти пришлось даже меньше. Лиги через полторы они вышли на большую поляну, сплошь уставленную хижинами, сплетенными из ветвей и обмазанными глиной. В грудь Конана тотчас уперлось четыре копья.
— Спокойно, ребята, я Конан-Амра. Я пришел с миром...— миролюбиво произнес киммериец и воткнул меч в землю прямо перед собой.
— Амра...— ухмыльнулся один из караульщиков, здоровенный чернокожий с исполосованным шрамами лицом.— Как же... Ты ври, да не завирайся, белая обезьяна! Мне Вахиба рассказывал, что Амра погиб в Проклятом городе...
— Какой еще Вахиба?— возмутился Конан и тут же пообещал,— а за белую обезьяну ответишь, черная морда! Выходи бороться! Так, без оружия. Я тебе докажу, что Амра жив.
— Некогда мне с тобой бороться, мы тут ведьму жечь собрались, не хочу пропустить,— лениво отозвался кушит.— Сейчас позову шамана, если он тебя признает — войдешь как гость, а если нет, то и твой меч тебя не спасет...
С этими словами он неспешно, вразвалочку, побрел в центр поселка, тут же затерявшись среди начавшей собираться толпы. Местные явно редко видели белых, а уж блондинок и подавно.
Шаман пришел довольно быстро. Никакой традиционной раскраски и побрякушек, кроме посоха, на который был надет человеческий череп, у него не было, и, что самое удивительное, он оказался очень молод для шамана, по меркам Конана.
Колдун обошел вокруг киммерийца, обошел вокруг Дайны, внимательно изучил меч, с видом знатока поцокал языком. И вдруг резко взглянул варвару в глаза. Тот оторопело уставился в бездонные провалы зрачков, окруженные голубыми кольцами... Глаза притягивали и затягивали, и до Конана не сразу дошло, что он видит.
Голубые глаза у кушита! Вот это да... Пока он удивлялся и хлопал ресницами, шаман, негромко заговорил:
— Не удивляйся, Амра, цвет моих глаз — это цвет неба, которому я служу...
— Но вы же вроде духам каким-то служите,— оторопело возразил киммериец.
— Одно другому не мешает, — улыбнулся шаман и уже громко добавил: — Радуйтесь, дети мои! Сегодня с нами будет есть и пить сам Амра!
«Дети» отозвались нестройными воплями и начали разбредаться кто куда. Стало ясно, что убивать чужеземца не будут, а кто такой Амра, потом видно будет...
— Иди за мной, Конан,— приказал шаман, и варвар, подхватив меч и девчонку, последовал за служителем неба.
Пока они пробирались к центру поселка, киммериец прикинул, что племя довольно большое — с полсотни семей, сотни две воинов. По меркам Куша, это было очень неплохо.
Возле большого, главного костровища, на котором жарились четыре здоровенных кабаньих туши, Конан увидел столб. Женщина, привязанная к нему, висела на веревках совершенно безжизненно. Длинные, черные с проседью, волосы закрывали лицо грязными лохмами. На теле, прикрытом лишь повязанным вокруг бедер куском ткани, ясно виднелись следы побоев.
— Это что и есть ваша ведьма?— скептически хмыкнул Конан, не увидевший и не почувствовавший в женщине ничего опасного.
Шаман утвердительно закивал и добавил:
— Она не просто ведьма. Она сумасшедшая ведьма.
Конан озадачено нахмурился:
— Это как? Что надо такого сделать ведьме, чтоб ее назвали сумасшедшей, а, шаман? Какой человек в здравом уме будет заниматься магией... — последнюю фразу киммериец благоразумно пробурчал себе под нос.
Шаман вместо ответа остановился у неприметной хижинки и, откинув львиную шкуру, занавешивающую вход, пригласил путников внутрь. Конан пожал плечами и вошел. И был несколько разочарован. Кроме большого, стоявшего на треноге закопченного котла, на потухшем очаге в центре, некоего подобия алтаря в углу и большого бубна, прислоненного к стене рядом с ним, ничего интересного и колдовского в жилище шамана не наблюдалось...
— Что ты выискиваешь?— засмеялся шаман,— сосуды с кровью девственниц, убитых в полнолуние на развалинах Проклятого Города?
Конан, несколько смутившись, забормотал что-то совсем невнятное. Шаман засмеялся еще громче, его поддержала Дайна. Варвар, махнув рукой, присоединился к ним. Когда все отсмеялись, шаман, вытирая слезы, уже серьезно объяснил:
— Магия находится прежде всего в голове, а внешние атрибуты, скорее антураж...
— Чего?!— ошалело выкрикнул Конан.— Ты где этого всего поднабрался?