— Но… разве можно мне носить этот перстень?
— А почему нельзя?
— Если увидит мать, она мне такую взбучку задаст! Откуда, мол, это у тебя и кто купил?..
Сун И с чуть заметной улыбкой взглянула на Дон Су.
— Подумаешь, беда какая!.. Ты так и скажи, что я тебе его дал… Разве твоя мать до сих пор так плохо относится к нам?
— Да нет! А все же…
— Что это значит: «А все же?» Я прежде всего хочу знать твое мнение, а не твоей матери! Ведь ты меня избегаешь!
— Кто тебе сказал такую глупость! — рассердилась Сун И. На лице ее появилось выражение обиды.
— Тогда все зависит только от тебя! А я тебе прямо говорю: я не могу без тебя жить!
Сун И смеялась, но было видно, что она тоже взволнована.
— Прошу тебя, Сун И, будь со мной откровенной! Ответь мне!
Сун И с минуту сидела молча, шевелила ногой травинки. Потом сказала:
— Снимешь в этом году хороший урожай — тогда и моя мама тебя полюбит! — и вскочила на ноги. Дон Су поднялся вслед за ней и вдруг обнял ее.
— Да отпусти же! — Сун И, пытаясь высвободиться, извивалась в его руках. А он все сильнее и сильнее прижимал ее к своей груди. Сун И крутила головой, но ему удалось, наконец, поцеловать ее в губы.
Вырвавшись из объятий Дон Су, Сун И бегом начала спускаться с сопки. Дон Су догнал ее и удержал.
— Пойдем вместе, Сун И!
— Я же говорила тебе: мне не надо такого баловства!.. — сердито взглянула на него Сун И.
— Больше этого не будет! Давай присядем, поговорим… Успеем еще домой!
— Мне торопиться надо: я еще ужин не приготовила!
Но все же Сун И села рядом с Дон Су.
— Ну, что же ты хотел мне сказать?
— Вот, смотри туда, вниз… Видишь — дома наши рядом стоят… А там, на низине, где еще недавно пустырь был — теперь раскинулись чудесные рисовые поля.
— Вот открытие сделал! Кто ж этого не знает? — звонко рассмеялась Сун И. — Это и есть твой серьезный разговор?
Я говорю это не потому, что ты не знаешь. Просто, подумалось мне о нашей жизни… Как неузнаваемо изменилась она! Прежде мы о таком и мечтать не смели! Правда, ведь, Сун И? Ты вот наказала мне, чтоб я снял богатый урожай… Можешь не беспокоиться, все будет так, как ты хочешь! Я тоже теперь настоящий рисовод, полноправный хозяин земли! У нас больше трех тысяч пхёнов рисового поля! Мы снимем такой урожай, что он сразу принесет в нашу семью зажиточную жизнь… Мы с тобой, как молодые побеги новой жизни. Ну, так что же ты скажешь мне, Сун И?
— Что я скажу? — тихо молвила Сун И, устремив взгляд на Дон Су.
— Ты веришь мне?
Сун И молча кивнула головой.
— Что бы ни случилось, ты будешь верить мне?
Слова Дон Су проникали в самое ее сердце и рождали в нем тревожное волнение. Она оставила шутливый тон и с молчаливой серьезностью кивками отвечала ему.
— Спасибо, Сун И… Я тоже верю тебе.
Дон Су взял ее руки. Сун И не противилась. Она сидела, опустив голову.
Вдруг сзади них послышался шорох. Они испуганно оглянулись. Дикая козуля спускалась по склону. Завидев людей, она в испуге шарахнулась в сторону.
— Ох, как я перепугалась! — засмеялась Сун И. — Противная козуля!
Смех ее был радостный, счастливый.
— Ха-ха! Козуля, наверное, подслушивала нас!
Сун И поднялась с земли.
— Я пойду вперед, Дон Су.
— Ладно, иди… Только смотри, не забудь нашей клятвы. Свидетель — козуля с этой горы!
Сун И оглянулась еще раз и побежала вниз. Дон Су сидел и смотрел ей вслед. Когда она скрылась за ельником, он глубоко вздохнул.
Там, внизу, где прежде было болото, раскинулись рисовые плантации. Вода поблескивала на солнце. Она блестела и на приусадебных участках Дон Су и Сун И, засеянных рисом.
Как изменилась деревня! Неузнаваемой стала вся жизнь крестьян!
Дон Су все думал о своем разговоре с любимой девушкой. Они снимут со своих полей богатый урожай! Как это будет хорошо! По-новому, счастливо заживут теперь крестьяне!
А он, Дон Су, приведет в дом Сун И, обзаведется семьей. При мысли о том, какое его ждет счастье, Дон Су почувствовал сильное, радостное волнение.
Предзакатное солнце щедро освещало землю теплыми лучами. Откуда-то доносился звук свирели: это играли девушки, собиравшие по полянам дикорастущие травы. Слышалась протяжная песня пахаря.
В этот день пахал целину и Куак Ба Ви. Плодородная почва сулила обильный урожай. Шагая за сохой, Куак Ба Ви рисовал в воображении картины своей будущей жизни. Ему не давала покоя неотвязная мысль о Сун Ок.
— Ирра, ирра!.. — подстегивал он вола, и эхо его зычного голоса раздавалось на склоне сопки Апсан, по которому бегом спускалась Сун И.
Часть вторая
Урожай
Глава первая
Свадьба
У Куак Ба Ви свадьба.
В этот день он поднялся с постели пораньше, тщательно умылся и переоделся во все новое. Вчера вечером он побывал в волости: сходил в баню, заглянул в парикмахерскую, в общем привел себя в полный порядок.
Скинув свою неизменную грязную телогрейку, Куак Ба Ви выглядел сейчас совсем другим человеком.
— Ого! Настоящий жених! Его и не узнаешь!
— Недаром говорят: наряд человека — его крылья!.. Кто следит за своей внешностью, всегда хорош будет!
Проведав, что Куак Ба Ви собрался ехать к своей невесте, к нему в дом начали стекаться любопытные. Женщины стояли сбившись в кучку; завидев вышедшего во двор Куак Ба Ви, они стали шушукаться, пересмеиваться.
— И за хлебом, и за человеком уход нужен. Как он бедствовал прежде! И как ему теперь хорошо!
— Разве только ему? Невеста тоже, небось, рада-радехонька!..
— Невеста-то у него, говорят, уж очень приглядная!
— А ты разве не видела ее?.. Она же к нам часто ходила, когда мы целину поднимали. И работала вместе с нами.
— Э, не будем завидовать! Время теперь такое, что наши дети не хуже заживут!
— Верно! Так что, молодицы, теперь только рожать да рожать!
— Ха-ха-ха!
Куак Ба Ви подвели оседланного коня, которого прислал Кан Гюн. Опершись ногой о стремя, Куак Ба Ви легко вскочил в седло.
Вести коня под уздцы вызвался Чен Сек из хутора Твигор, в посаженные отцы был выбран Тё Дэ Мо, а шафером — Пак Чем Ди. Тё Дэ Мо для посаженного отца — самая подходящая кандидатура: у него было пятеро детей.
Верхом на гнедом коне Куак Ба Ви выехал со двора. Вслед за ним с криками «мансе» толпой двинулись односельчане. Человек десять, шагая рядом с всадником, распевали напутственную песню.
Путь Куак Ба Ви лежал в волостной центр, к дому Сун Ок.
Несколько дней назад Кан Гюн сообщил, что у него есть к Куак Ба Ви срочное дело, и попросил его, если тот не очень занят, зайти в волость. Куак Ба Ви тут же отправился и застал Кан Гюна в партийном комитете.
— А, товарищ Куак! Пришел? Ну, не будем терять времени. Пошли к Сун Ок.
И Кан Гюн повлек Куак Ба Ви за собой.
По дороге к дому Сун Ок Куак Ба Ви с беспокойством спросил:
— Случилось что-нибудь?
— Ничего особенного не случилось! Просто Сун Ок решила дать в честь товарища Куака обед. Отметить его трудовые заслуги!
Шутливый тон Кан Гюна успокоил Куак Ба Ви. Но его разбирало любопытство, правду или нет говорит Кан Гюн.
Когда они вошли во двор к Сун Ок, их встретили как долгожданных гостей.
Сун Ок, выбежав из кухни, радостно воскликнула:
— Заходите, заходите поскорей, братец!
Мать Сун Ок, услышав, что гости уже пришли, засуетилась; прибрав комнату, она тоже вышла им навстречу.
Куак Ба Ви почтительно поклонился матери, лишь мельком взглянув на Сун Ок. Чем больше нравится человек, тем глубже скрываешь это. Сун Ок и Куак Ба Ви, хотя и испытывали взаимное влечение, но на людях принимали самый равнодушный вид. Вот и сейчас — обменялись едва заметными кивками и ничем не выдали своих чувств.
Уже входя в комнату, Куак Ба Ви все еще старался разгадать, зачем его пригласили сегодня.